Суюнбай Эралиев: «Секрет — в боевом духе»

Этот человек — герой в широком смысле этого слова. Он смог сохранить творческое и нежное сердце, пройдя через все ужасы Второй мировой войны. Первое знакомство с фронтом состоялось на участке, который вошел во все учебники истории как самая яростная и кровопролитная битва. Сегодня он не просто ветеран войны в возрасте неполных 87 лет, а народный поэт с мировым именем. Его произведения переведены на многие языки мира. Он автор более 25 сборников стихов и поэм. Несмотря на множество званий  и наград, для него нет ничего важней, чем человеческая жизнь и благосостояние народа и, может быть, всего человечества. Но сейчас весна — время, когда ноют старые раны…

Итак, наша беседа с одним из выдающихся сынов кыргызского народа — Суюнбаем Эралиевичем ЭРАЛИЕВЫМ.

— Расскажите, когда для вас началась война?

— Я попал на фронт в мае 1942 года в составе 316-й стрелковой дивизии. Накануне мне исполнилось 18 лет. Но мы с ребятами, такими же школьниками, как и я, не могли уже думать об учебе, когда страна была в опасности, и записались на фронт добровольцами. Нас из Таласа сначала привезли в город Кара-Балта. Там учили в ускоренной полковой школе. Нас учили стрелять, нападать и обороняться, маршировать строевым шагом, но в основном нас готовили в конницу. Дали каждому по коню, и мы сами же ухаживали за ними. По окончании обучения нас погрузили на поезд и отправили на фронт.

Когда мы прибыли в Подмосковье, была ночь. Поезд вдруг остановился. Оказалось,  что немцы начали бомбить и обстреливать наш эшелон. Был приказ быстро сойти с поезда. Железную дорогу окружал лес, мы все разбежались по лесу. Он нас и спас. А когда бомбардировка кончилась, мы сели обратно в поезд, затем прибыли в назначенное место. Это был городок Княжий Клин. Там нас расформировали в разные части. Я попал в пехоту. Командиры объявили, что обстановка тяжелая, немцы рвутся на Москву с огромной силой, что наша задача стоять насмерть и не пропустить их. И действительно, сразу же начались жестокие сражения, продолжавшиеся в течение целого месяца. Мы держали оборону, не отступали, потому что был приказ: «Ни шагу назад. За нами — Москва!».
В нашей дивизии в основном были кыргызы, казахи и русские. Конечно, были представители и других наций, но все они были из Кыргызстана и Казахстана. А командир дивизии генерал-майор Иван Васильевич Панфилов до войны был начальником нашего фрунзенского военкомата. Это был стойкий, героический, легендарный патриот-командир, выдающийся военачальник.

— Когда вас бомбили в пути, было ли вам страшно?

— Конечно. Ведь мы были еще совсем неискушенные. А тут с ходу — взрывы, смерть. Когда просились на войну, и представить себе не могли такое. Увидев всё это, мы сразу же намного повзрослели, сделались серьезнее.
Иногда приходилось сутками не есть и не пить. Бои были ужасные, ожесточенные. Тогда даже о смерти думать было некогда. На 2–3 минуты засыпали на ходу. Думали только об одном: уничтожить противника, остановить его, не дать пройти вглубь. Именно такой дух поднимается в человеке в бою, так что больше ни о чем не думаешь, забываешь собственную жизнь, будто она у тебя не одна.

— А бывало так, что приходилось сражаться врукопашную? Видели ли немцев лицом к лицу?

— Конечно. Много раз видел. Такие же люди с виду. Но только враги…

— Говорят, там, где пролита кровь, земля становиться родной…

— Не только родной, но и святой. Ведь та земля помогла тебе выжить и оправиться от ран.

— В современной школьной программе изучается стихотворение «Алакан» («Ладонь»). Это поэтический рассказ о переживаниях солдата, который не успел спасти мальчика от разрыва снаряда, и в результате от ребенка осталась лишь ладонь. Суюнбай Эралиевич, сохранила ли ваша память картины ужасов войны?

— Когда на фронте рядом идущие падают наземь, у кого-то отрывает ногу, у кого-то голова покатилась,— ты перестаешь на всё это реагировать и уже не боишься таких зрелищ. Доченька, ты пойми, на войне тело словно умирает. Об этом у кыргызов очень хорошо сказано: «Бышып каласын» (Привыкаешь). Такие воспоминания преследуют потом, в мирное время, не на войне. Всю жизнь эти картины, застывшие в памяти, стоят перед глазами. О них не дают забыть и раны. За все время войны я был ранен трижды. Первое ранение получил в левую руку на Волоколамском шоссе (Показывает глубокий круговой шрам на запястье. Страшно. По словам супруги героя, такие же раны есть на ногах и животе). Кыргызы говорят «Ажалы жок олбойт» — если не суждено умереть, то человек не умирает. Но, как видишь, я же живой (Улыбается. Некоторое время молчит. Видимо, мыслями уходит в те годы.).

— Расскажите, были ли счастливые случаи на войне?

— Как-то во время очередной атаки мы оказались в окружении и укрылись в стоге сена. Вдруг начался такой обстрел, ураган пуль, словно дождь. Когда атака стихла, я посмотрел на подол шинели: она была вся в дырках. А в нас ни одна пуля не попала. Ещё один счастливый случай был уже на другом фронте. Нас было несколько солдат. Мы не знали, что фашисты дислоцировались так близко к нашему штабу. И вот нас послали в близлежащее село на разведку. Мы прорвались в крайний двухэтажный дом. Была ночь. Нам надо было узнать, кто в селе: немцы или наши. Осматриваясь, поднимались по лестнице. Было тихо, мы, было, уже думали, что здесь наши, разговаривали между собой, даже шутили. Вдруг прозвучала автоматная очередь. Один из наших упал. Мы побежали вниз. Успели спрятаться и вернуться к своим. Чуть позже наши атаковали фашистов и взяли село.

— И всё же, в чем секрет Великой Победы под Москвой?

— Я думаю, что секрет — в боевом духе наших солдат, в их бесстрашии и стойкости. Героизм советских солдат оказался выше, чем у врага. Земля и даже, кажется, воздух помогали нам. А главное, на нашей стороне была Правда, Справедливость и поддержка всего народа.

— Спустя 63 года, скажите, там, на поле битвы, вы молились, несмотря на атеистическую политику?

— Да, наверное, каждый молился. Молились про себя. Перед каждым боем я клал ладонь на грудь и, склонив голову, по-своему обращался к Всевышнему. После команды: «Вперед!» мы шли в атаку. И тогда успевал только сказать: «Кудай сакта» (Боже сохрани).

— Ата, расскажите, как вы получили медаль за битву на Волоколамском шоссе?

— Я ее получил уже потом, после войны. Многие мои однополчане получили свои награды посмертно… Наша 316-я стрелковая дивизия именно после победной битвы под Москвой переименовалась в 8 гвардейскую и была награждена орденом «Красной Звезды».

— Но ведь в вашей жизни Победа на войне оказалась не последней. Вы первым начали писать в стиле свободного стиха. У нас не принято любить первопроходцев. Скажите, каково было вам, как поэту, победить предрассудки у себя дома?

— Да, было нелегко. Сколько меня ругали, якобы я разрушаю законы кыргызского стихосложения. Ведь я первым ввел белый стих в кыргызскую поэзию. А мою поэму «К звездам!», которая положила начало и утвердила белый стих*, даже на Бюро ЦК Компартии Киргизии вынесли на обсуждение. Меня хотели исключить из членов Союза Писателей. Тогда было очень тяжело. Но я писал и был уверен в себе. Позже поэма получила большой резонанс и была переведена на многие языки. Сейчас, конечно, хвалят, что расширил границы возможностей кыргызского стиха.

Военные российские историки о подвиге панфиловцев

«Как определить то, что поддерживало нас в те неизмеримо тяжелые дни? Мы были обыкновенными советскими людьми. Мы любили Родину. Каждая пядь земли, отданная врагу, казалась отрезанным куском собственного тела».

Из воспоминаний З. С. Шехтмана, бывшего командира 1077-го полка 8-й гвардейской стрелковой дивизии имени И. В. Панфилова

316-я стрелковая дивизия под командованием генерала Панфилова явилась той силой, что должна была не пропустить врага на Волоколамском направлении. Последний эшелон бойцов из района Крестцов и Боровичей прибыл на станцию Волоколамск 11 октября 1941 года. Подготовленной обороны не было, как не было и других войск.

Дивизия заняла оборону на фронте 41-й километр от Рузы до Лотошино и сразу же начала создавать узлы сопротивления на вероятных направлениях удара врага. Иван Васильевич Панфилов был уверен, что враг станет делать ставки на танки как главную ударную силу. Но… «Смелому и умелому танк не страшен»,— говорил Панфилов.

«Врагу Москвы не сдадим,— писал И. В. Панфилов жене Марии Ивановне, — уничтожаем гада тысячами, сотни его танков. Дивизия бьется хорошо...». Только с 20 по 27 октября 316-й стрелковой дивизией было подбито и сожжено 80 танков, уничтожено более девяти тысяч солдат и офицеров врага.

Изнуряющие бои не прекращались, к концу октября фронт дивизии составлял уже 20 километров — от разъезда Дубосеково до населенного пункта Теряево. Подтянув новые силы, заменив разбитые дивизии новыми и сосредоточив против дивизии Панфилова более 350 танков, к середине ноября противник был готов к генеральному наступлению. «Завтракать будем в Волоколамске, а поужинаем в Москве», — рассчитывали фашисты.

Панфиловская дивизия, которую немцы из-за необычной стойкости сопротивления называли «дикой», «коммунистической», «дивизией фанатиков», была сформирована в Алма-Ате. Начало ей было положено 14 июля.

Дивизия, ставшая впоследствии гвардейской, была сформирована сверх плана. По воспоминаниям одного из ее героев Баурджана Момыш-улы, в значительной степени она состояла из довольно уже немолодых (30–35 лет) семейных людей из Алма-Аты и окрестных колхозов, до того в большинстве не служивших в армии. Мобилизационная горячка первых дней войны успела уже пройти, поэтому призывались «остатки»: добровольцы и те, кто ранее имел броню. Таким составом во многом объясняется высокий боевой дух дивизии. По воспоминаниям, около половины солдат и две трети командиров — коммунисты и комсомольцы.

Особенностью этой сформированной в Семиречье дивизии была ее многонациональность. Историки насчитывают в ее составе до 33 национальностей. Но в основном, конечно, это были русские, украинцы, казахи и киргизы. В батальоне, которым командовал уже упомянутый Момыш-улы, около трети было казахов, остальные — русские и украинцы. Больше всего киргизов оказалось в 1077 полку под командованием З. С. Шехтмана, который так и называли «киргизским».

На правом фланге держал оборону 1077-й полк стрелковой дивизии, в центре находились два батальона 1073-го полка майора Елина, на левом фланге, на самом ответственном участке Дубосеково — Нелидово, в семи километрах к юго-востоку от Волоколамска, находился 1075-й полк полковника Ильи Васильевича Капрова. Именно против него были сосредоточены главные силы противника, пытавшегося прорваться к Волоколамскому шоссе и к железной дороге.

16 ноября 1941 года наступление врага началось. Бой, который дала ночью под Дубосеково группа истребителей танков 4-й роты 2-го батальона 1075-го полка во главе с политруком Василием Георгиевичем Клочковым, вошел во все учебники истории. В течение четырех часов панфиловцы сдерживали танки и пехоту врага. Они отразили несколько атак противника и уничтожили 18 танков. Большинство совершивших этот беспримерный подвиг легендарных воинов, в том числе и Василий Клочков, пали в ту ночь смертью храбрых. Остальные (Д. Ф. Тимофеев, Г. М. Шемякин, И. Д. Шадрин, Д. А. Кожубергенов и И. Р. Васильев) были тяжело ранены. Бой под Дубосеково вошёл в историю как подвиг 28 панфиловцев, всем его участникам в 1942 году советским командованием присвоено звание Героев Советского Союза…

Панфиловцы стали для фашистов страшным проклятием, о силе и мужестве героев ходили легенды. 17 ноября 1941 года 316-я стрелковая дивизия была переименована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию и награждена орденом Красного Знамени. Сотни гвардейцев были награждены орденами и медалями. 19-го ноября дивизия потеряла своего командира… 36 суток сражалась под командованием генерала И. В. Панфилова 316-я стрелковая дивизия, защищая столицу на главном направлении. Еще при его жизни воины дивизии в ожесточенных боях уничтожили свыше 30 тысяч фашистских солдат и офицеров и более 150 танков.

Не добившись решающих успехов на Волоколамском направлении, главные силы противника повернули на Солнечногорск, где они намеревались прорваться сначала на Ленинградское, потом на Дмитровское шоссе и с северо-запада войти в Москву.

В 1967 году в деревне Нелидово, расположенной в полутора километрах от разъезда Дубосеково, был открыт Музей героев-панфиловцев. В 1975 году на месте боя воздвигнут мемориальный ансамбль из гранита «Подвигу 28» (скульпторы Н. С. Любимов, А. Г. Постол, В. А. Фёдоров, архитекторы В. Е. Датюк, Ю. Г. Кривущенко, И. И. Степанов, инженер С. П. Хаджибаронов), состоящий из шести монументальных фигур, олицетворяющих воинов шести национальностей, сражавшихся в рядах 28 панфиловцев.

Подготовила Чынара ЖУМАКАДЫР