Расстрел по лимиту 4. Выписка из протокола

Допрос «обвиняемого Деркимбаева Асан» помощник прокурора республики Толстунов начал 20 марта 1939-го в три часа дня.

– Я был арестован органами НКВД  Киргизской ССР 26 сентября 1937 года… на второй день допрос производился сотрудником НКВД Савичевым, каковым после 2-х часового допроса был составлен протокол.  ...После 2-х месячного перерыва меня стали допрашивать следователи Чернов и Бузинов, допрос продолжался в течении 20-22-х суток конвеером, т.е. беcпрерывно, при чем в начале допроса пришлось стоять на ногах сутки и в конце допроса, при чем со стороны этих следователей допускались издевательства, плевали в лицо, оскорбляли, плескали водой из стакана в лицо и пугали расстрелом, если я не дам показаний, что являюсь членом «СТП». Этим следователям дать показания, что я состоял членом к/р организации отказался, т.к. в таковой не состоял… 

Отпечатанная на машинке выписка из протокола допроса на трех листах, с подписью Деркимбаева, заверенная начальником о/c прокуратуры Киргизской ССР Сальниковой стала документом в изложении помощника прокурора. Со словами и фразами «каковой, допустил избиение, упорно отрицающий, в таковой не состоял, физические избиения, допросов не производилось» – образец эпистолярно-разговорного жанра первых советских юристов, «каковые» имели документ не только об «общем образовании», но уже – и о юридическом.

На их постоянные проблемы с грамматикой уже никакого внимания не обращаешь.

– В феврале месяце 1938 года я вызывался на допрос следователем Гринченко, каковой требовал дать показания о том же и указать кого вербовал и допустил избиение меня. …только в мае месяце, не помню какого числа, был обратно вызван на допрос начальником 3-го отдела Ивановым, где так же он требовал признания, что я являюсь членом к/р организации «СТП». Я категорически отрицал, за что был подвергнут зверскому избиению со стороны Иванова и его заместителя Одинец, при чем последний нанес два удара… В этот же день для очной ставки был вызван …, с которым была и до этого очная ставка, где я отрицал его показания как клеветнические, и он при Иванове начал избивать меня…

Прокуратура республики была завалена заявлениями обвиняемых. Отказы от «ранее даденых своих показаний» лежали на столе прокурора республики Присяжного пачками.  

Потому что показания –вынужденные и продиктованы при допросах сотрудниками НКВД.

– В начале августа 1938 года я был вызван следователем Калмамбетовым, который стал требовать дать показания о принадлежности к к/р организации и как упорно отрицающий свою вину – меня заключили в специальную камеру № 9а темную, сырую, с недостатком воздуха, где я просидел 2 месяца и 5 дней.

9 и 10 сентября я обратно подвергся физическим избиениям следователем Калмамбетовым…

Очередной следователь требовал от (так правильно пишется фамилия) показаний, что он был завербован… и получил задание «проводить вредительсто в партийном строительстве».

Во всех заявлениях, во всех протоколах допросов читал прокурор республики практически одно и то же: вынужденные показания – из-за методов физического воздействия. Избиения, стойки, допросы «конвейером», угроза расстрелом, арестом членов семьи. Фантазии подчиненных полковника Лоцманова не было предела.

Они «работали»  уже и без личного распоряжения народного комиссара внутренних дел Киргизии.

– Мне известно, что следствие в отношении многих лиц велось необъективно, которые  подвергались ужасным избиениям и др. …Рахматов Бейшембек избит железом следователем Точаловичем и до сего времени на теле имеются следы побоев.

Умарову Джунушу, начальнику Актолинсокго РОМ была переломлена нога о чем можно удостовериться в настоящее время, допрашивался работниками особой инспекции.

Бывшему наркому совхозов Ишназарову разбили половые органы.

Врачу Ахунбаеву так же повреждены половые органы, но каким следователем не знаю. 

В КПЗ милиции около уборной валялись три человека персов, которых съедали черви и никто не принимал мер, в результате таковые умерли.

Необъективное следствие со стороны Лоцманова, Иванова и Идашкина … допущено и в отношении целого ряда лиц, помоему мнению, совершенно не винных…

Допрос Асана  Деркембаева  шел  час пятьдесят минут.

… Он умрет в 74-м, в 63 года. После третьего инфаркта. Первый случился сразу после тюрьмы, в двадцать восемь. Асан был секретарем райкома комсомола на родине, на Иссык-Куле, в Ак-Суйском районе. Заместителем министра лесного хозяйства в годы войны, постоянным представителем Киргизской ССР в Москве – после войны. Окончил ВПШ при ЦК КПСС и стал первым заместителем председателя Госкомитета по материально-техническому снабжению.

Второй раз Асан Деркембаевич женится на студентке Московской консерватории. Лирическое сопрано – Татьяна в «Евгении Онегине», Маргарита в «Фаусте», мадам Баттерфляй в «Чио-Чио-Сан». Народная артистка Киргизской ССР и Бурятской АССР Ирина Деркембаева.

Ирина Деркембаевна  и сегодня помнит, как Асан часто – с болью и недоумением рассказывал ей о тюрьме.

Он не смог забыть. И не забыл ничего.

…Товарищ Четин – из Фрунзе, из НКВД  приехал на конезавод неожиданно, 1 июля 38-го. Объяснил – прибыл для изучения вопросов, которые необходимо поставить перед товарищем Ваговым, секретарем ЦК ВКП(б) Киргизии.

Иван  собрался быстро – надо так надо. Дело-то – важное.

Только когда доехали до центра Фрунзе – машина пошла почему-то не по Кирова, к новому зданию Дома правительства на Красной площади.

Иван Голодко очень хорошо знал это место во Фрунзе.

Уже четыре раза, с 7 ноября 36-го, он с товарищами уверенно проходил по Красной площади в праздничной колонне. В День международной солидарности трудящихся и в годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. 1 мая и 7 ноября 37-го, 1 мая 38-го...

Их громкое «ура!» слышали все руководители партии и правительства, которые стояли на балконе большого, серого, отделанного мраморной крошкой, очень красивого здания.

Справа – как входишь на площадь  в колонне демонстрантов…

… Но шофер почему-то приехал туда, где праздничные демонстрации и народные гуляния проходили раньше. На угол Васильевской, потом Первомайской и Татарской, потом Пушкина. К зданию, где раньше работало правительство Киргизии и Центральный исполнительный комитет.

Машина затормозила рядом.

У двухэтажного дома на углу Первомайской и Пушкина. Здания народного комисса-риата внутренних дел Киргизской ССР – НКВД. Где  Иван Голодко и был арестован. Без ордера на арест и постановления об избрании меры пресечения.

Следователей было много. Сначала – Яценко. Допрашивал два дня – без протоколов. Потом сразу двое – Будьяк и Толокно. Допрашивали неделю, по очереди, спать не давали. Следователь Богатов стал требовать признаний: о членстве в правотроцкистском центре и о тех, кто в него вербовал.

Богатов бил Ивана четыре дня подряд.

…Только за 20 дней февраля в прокуратуру республики поступило больше трех сотен заявлений от заключенных. Работы с каждым днем  становилось все больше.

15 марта 39-го обвиняемого Голодко Ивана Потаповича допросил помощник прокурора республики Толстунов.

– Не выдержав пыток и боясь более серьезных последствий я вынужден был под диктовку следователя Богатова дать ложные показания о том, что я являюсь членом к/р организации и был завербован работниками ЦК КП (б) Киргизии … якобы по заданию…

Потом следователь Юнанов предлагал «дать показания» на работников Верховного суда, прокуратуры:… – за деньги и паек. Потом, в течение месяца – на директоров совхозов, начальников политотделов, которые были еще на свободе. 

–…Но я также от дачи таких показаний отказался. …Мое показание два дня назад также является ложным и врагами народа… не считаю…

Через месяц и девять дней после ареста Иван Голодко впервые был вызван для составления протокола. Три недели Юнанов избивал Голодко – требовал «заявления об отказе от  прежних показаний с провокационной целью – чтобы ввести в заблуждение органы НКВД». Избив Ивана еще через двадцать дней, Юнанов бросил его в карцер.

– Карцер был с мочой и человеческими испражнениями, при чем из карцера была убрана табуретка,  при чем Юнановым было заявлено, что будет держать меня до тех пор пока не сгноит или я дам требуемые им показания.

…Мои заявления на имя Сталина, Ежева, прокурора республикии в др. органы не пропускались и на моих глазах уничтожались.

Через 25 дней, 14 ноября 38-го, за отказ подписать протокол очной ставки с Белоцким (бывший секретарь Киробкома ВКП(б) — Р. Х.) – ответы были записаны заранее, «я был обратно избит Юнановым в присутствии Гончаренко и Охрименко». «… Были проведены очные ставки, но текст в них был записан не с наших слов… был заключен в уборную, залитую водой, а через день переведен в карцер на неопределенный срок».

20/XII 38-го был вызван следователем Гончаренко для составления второго протокола допроса, при чем при этом было заявлено, что это будет являтся  первым и последним протоколом допроса, а что протокол от 11/ VIII 38-го не существует.

Через полгода после ареста, 26 декабря 38-го Голодко впервые было показано постановление о предъявлении обвинения: статья 58-2, 8 и 11 УК.

Через три дня на глазах Ивана постановление было уничтожено. И предъявлено новое – 58, пункты 10 и 11. Вместе с извещением об окончании следствия.

…Бывшего наркома совхозов Ишназарова Иван и соседи по камере таскали на спинах по очереди.  У человека отнялись ноги после трамв половых органов.

Во вторую камеру привели исколотого следователем Петровым, окровавленного Ишена Тенизбаева. Юноша был из колхоза Сталина Ворошиловского района.  Ишен и Абдукалык (фамилии Голодко не знал) рассказали: в Чаткальском районе во время допроса убили трех человек. Абдукалык был ранен.

Джумакадыр Кинаев рассказал: у колхозника Керимбаева из Балыкчинского района в КПЗ Балыкчи,  у Мусы Токомаева, колхозника из  «Мара», в Нарынской тюрьме  были разбиты половые органы.

Арестованный Рапопорт рассказал, как его на морозе обливали холодной водой.

– По существу могу показать следующее…

Так начинались протоколы допросов арестованных, которые прокурор республики направлял наркому внутренних дел тов. Абушенко и военному прокурору ПВБ тов. Логачеву:

… они указывают, что в отношении их со стороны ряда работников УГБ НКВД Кирг. ССР применялись избиения, заключение в карцер и др. издевательства в плоть до убийства  в отношении других арестованных, допущенных работниками НКВД.

Прошу перепроверить все эти факты и всех конкретных виновников привлечь к уголовной ответственности.

Сотрудники НКВД  в авральном режиме переходили на самообслуживание.

Перепроверяли и привлекали к уголовной ответственности самих себя.

Регина ХЕЛИМСКАЯ

3 ноября 2009г.