ПРАВО НА ОШИБКУ

(«Ливийский урок» для Кыргызстана)

У одного политика не должно быть столько власти и влияния. К такому выводу приходишь, наблюдая за кровавой трагедией Ливии. Большинство регионов страны уже избавились от режима Муаммара Каддафи. За счет массового истребления безоружного населения он все еще удерживает за собой столицу с пригородами. Но от безумного (в чем теперь мало кто сомневается) полковника бегут капитаны с боевыми кораблями, военные летчики с самолетами, командиры с солдатами, прокуроры с полицией, министры с послами, личная медсестра и даже родной сын. А всесильный тиран продолжает убивать…

Наказание и преступление

За что Каддафи так жестоко карает свой народ? Какое преступление совершили ливийские граждане, что после 42 лет безграничной власти над ними их лидер устроил такую бойню?

Может, их вина в том, что в далеком 1969 году они доверили молодому тогда полковнику Каддафи управлять их страной? Но другие народы тоже избирают себе правителей, и никто не наказывает их за это такими жуткими методами. Так в чем же разница между народами, которые платят за свои ошибки кровью, и народами, которые обходятся очередными выборами? Разница в количестве полномочий и власти, которую они позволяют получить своим правителям. Разница в том, на что соглашаются граждане страны — на авторитаризм или на демократию. Разница в том, что одни народы выбирают временного управляющего страной, а другие — ее нового хозяина.

В государствах с демократическим правлением избирателям дается право на ошибку. Они тоже могут выбрать бестолкового или нечистого на руку лидера. Но у них есть гарантированное право сменить его на следующих выборах. Потому что правителю никогда не дают столько полномочий, чтобы он смог продлить свой срок, отменить новые выборы или подтасовать их результаты. Поэтому в демократических государствах наказание избирателя — это несколько лет (обычно 4 или 5) неэффективной политики. Никаких вечных правлений, никаких попыток передать власть своим детям и прочим родственникам. Никаких расправ над оппозицией и простыми гражданами. Словом, есть у граждан право совершить ошибку и самим же ее исправить.

Гораздо дороже оплачивают свои ошибки жители авторитарных государств. Однажды избрав себе лидера, они уже не могут от него избавиться. Президент начинает наказывать их за то, что поверили ему. Обычно наказанием им служат безработица, бедность, бесправие, коррупция, цензура, экономический кризис, политические преследования и отсутствие возможностей изменить ситуацию к лучшему. Люди становятся заложниками своего выбора. Им остается ждать смерти правителя (надеясь, что он не передаст власть своим детям) или идти на очередное восстание.

Беда ливийцев не в том, что они когда-то сделали своим лидером Каддафи. Главная ошибка, за которую они расплачиваются сегодня, — это то, что они не ограничили широту и срок его полномочий. Он стал единоличным хозяином страны. Присвоил все, что в ней имелось, — экономику, вооруженные силы, природные ресурсы, территорию и население. Теперь он использует против Ливии все, что успел высосать из нее — деньги, военную технику, связи внутри и вне страны. За сорок лет, пока граждане его страны набирались смелости, чтобы исправить свою ошибку, он накопил к ним столько ненависти, что готов уничтожить всех их или развалить их государство на мелкие куски. Чем дольше они терпели его власть, тем сильнее он их накажет за это терпение.

Ошибка и искупление

Сейчас некоторые политики убеждают нас, будто наша главная оплошность — это выбор президентами Акаева и Бакиева. При этом подразумевается, что худшее, на что способны авторитарные президенты, мы уже видели. Это неправда. События в Ливии показывают, что Кыргызстан еще легко отделался. Разница в том, что наши президенты не располагали военной авиацией, чтобы бомбить митинги на площади «Ала-Тоо», и не накопили достаточно средств, чтобы нанимать иностранных боевиков целыми армиями.

Ошибка, которая нам так дорого обошлась, — это референдум 1996 года. Именно благодаря ему парламентская республика превратилась в суперпрезидентскую. Тот референдум дал Акаеву такие широкие полномочия, что он успел поменять восемь правительств, три парламента и отсидеть почти три президентских срока. Референдум 1996 года превратил президента из слуги народа в его господина — фактического хозяина государства.

Если вас интересует главная причина деградации нашей республики, потери Узенгу-Кууш и Каркыра, двух семейных режимов, аксыйского расстрела, трагедий 7 апреля, июня 2010 года, то знайте, что это референдум 1996 года. Я помню, как перед тем голосованием один из агитаторов объяснял, что сильный парламент мешает президенту проводить реформы. Теперь мы знаем, что сильный парламент мешал президентскому окружению безнаказанно продавать природные ресурсы, торговать министерскими должностями и проталкивать своих людей в губернаторы, акимы, депутаты парламента, судьи и генералы…

Чтобы исправить ошибку, допущенную на референдуме 1996 года, Кыргызстану потребовалось пройти через пятнадцать лет кризисов, разгула коррупции и криминала, острейшей политической борьбы, два восстания. Мы навсегда утратили часть территории государства, разрушили значительную часть промышленности, накопили внушительный внешний долг, стали политическим пугалом и поставщиком дешевой рабочей силы для соседних государств, понесли сотни жертв. Однако мы исправили свою ошибку. 27 июня 2010 года более полутора миллионов избирателей Кыргызстана проголосовали за отмену суперпрезидентского правления. Часть избирателей шла на этот референдум, как на праздник, другая голосовала со слезами на глазах. В этот день даже иностранные наблюдатели были поражены тем, как все поменялось с прошлых голосований. Но разве кто-нибудь из них мог понять, чего стоило нам вернуть свою судьбу в свои руки? Разве могли они осознать, сколько за этим голосованием сгоревших судеб, до срока прерванных жизней, похороненных надежд и мечтаний? Мы дорого заплатили за ошибку 1995 года. Пусть не так дорого, как Ливия, но нам мало не показалось.

Отстоят свой выбор

Чем закончатся арабские революции? Принесут ли они своим народам демократию? Вряд ли. Несколько десятилетий назад арабы уже восставали против деспотического правления своих монархов. Но каковы оказались итоги? В Иране установился авторитарный теократический режим. В Тунисе Бен Али правил 23 года, в Египте Мубарак продержался 29 лет, в Йемене Салех господствует 32. В Ливии вместо короля Идриса I, правившего страной 18 лет, пришел революционный вождь Каддафи, засидевшийся на целых 42 года… Демократия — это не замена короля или султана на президента, вождя революции или аятоллу.

Демократия — это освобождение от неограниченной власти одного человека или узкого круга лиц. Демократия — это переход к правлению, при котором рядовые граждане сохраняют за собой возможность регулярно влиять на кадровый состав, политический курс, экономическую политику государства. Для такого правления требуется определенный опыт, наличие развитых гражданских организаций и профсоюзов, альтернативных идеологических и партийных платформ. Требуется Конституция, предотвращающая чрезмерную концентрацию государственной власти в руках одного лица или органа.

В этом плане строить демократию арабским народам, по сути, не из чего. До сих пор у них годами действовал режим чрезвычайного положения, десятилетиями не было публичной (в смысле не подпольной) оппозиции и даже намека на свободу слова. Они не имели возможности обсуждать, отсеивать, отбирать и дополнять альтернативные программы развития политики, культуры и экономики. Они не имеют опыта написания конституции, не знают, какие серьезные последствия может иметь всего одна неверно или расплывчато сформулированная в ней статья. У них вообще нет опыта свободных и открытых выборов. Они еще не знают, что такое разочарование избирателя, не выяснили истинную цену демагогов и популистов. Они еще не спотыкались. Они только готовятся сделать первые шаги.

Скорее всего, в ближайшее время в восставших арабских государствах продолжится правление прежних элит, которые более или менее заметно пополнятся некоторыми лидерами из числа восставших граждан. Второй сценарий — это приход к власти радикальных исламистов, которые установят новую, на сей раз теократическую диктатуру. Третий сценарий — это хаос, гражданские войны и распад государств.

У Кыргызстана есть шанс пойти по другому сценарию. Потому что у нас еще до восстания 2010 года, хорошая или плохая, но была публичная оппозиция. В Кыргызстане за полтора года до свержения режима была разработана и принята концепция будущей Конституции. Летом прошлого года мы всей страной приняли Конституцию, установили новую политическую систему, осенью провели первые в нашей истории свободные и открытые выборы. Результаты выборов не всех обрадовали, но то, что это был наш выбор, — факт. Впервые за долгие годы у нас появился шанс закрепить достигнутые успехи и пойти еще дальше. Нам не зачем завидовать своим соседям. Сегодня мы опережаем их по политическому опыту и гражданскому созреванию. В политическом смысле они еще дети, а мы уже подростки. У нас сейчас сложный, переходный период. Зато за ним следует взросление и окончательное формирование зрелого, политически взрослого общества.

Мы могли завершить свое взросление еще в 1990-х годах. Но тогда мы свернули со своего пути и получили возвращение в детскую подчиненность диктаторам. Но мы уже оплатили свою ошибку и вернулись на свой путь. Все, что требуется от нас теперь, — отстоять выбор, сделанный нами 7 апреля и 27 июня 2010 года. Если мы сделаем это, то в годовщину трагедий апреля и июня мы сможем сказать перед памятью невинных жертв, что они погибли не зря. Отступив от своего выбора, мы сделаем все эти жертвы бессмысленными. Потому что право на поправимую ошибку сохраняют только те народы, которые чаще других делают правильный выбор и умеют его отстаивать.

Нурдин ДУЙШЕНБЕКОВ (Ракымбай уулу)

3 марта 2011 г.