Сергей МАСАУЛОВ: «События в Северной Африке — попытка дестабилизировать противника, так называемую афро-азиатскую цивилизацию, которая уже не только идеологически вызревает как серьёзный соперник Западу»

События, происходящие в последнее время в стране, вызывают особый интерес — практический. Формальный старт президентской выборной кампании ещё не объявлен. Но реально…? Об этом и многом другом корреспондент «ОР» беседует с аналитиком фонда комплексных исследований «Форсайт» Сергеем МАСАУЛОВЫМ.

— Сергей Иванович, Президент КР призывает молодежь из стран Центральной Азии не верить сообщениям СМИ, которые положение в Кыргызстане описывают как «хаос и фрустрацию». Как, по-вашему, можно охарактеризовать текущую политическую ситуацию в стране?

— Думаю, можно ситуацию охарактеризовать двумя словами: некоторое напряжённое выжидание, ибо совершенно непонятно многим наблюдателям, к чему всё придёт. Ясно, что завершение существующих процессов пока не предвидится. Полагаю, предстоит ещё сделать много ходов для того, чтобы возникло то, что обыватель воспринимает как некую стабильность.

— Кыргызстан находится в преддверии старта президентских выборов. «По самым грубым подсчетам, выборы обойдутся бюджету в $13-15 миллионов», — утверждает постоянный представитель правительства в Жогорку Кенеше Данияр Нарымбаев. В каком суммарном денежном выражении, примерно, обходятся выборные кампании в стране?

— Точно, конечно же, никогда не подсчитаешь, но думаю, эту сумму надо помножить на два.

— Предстоящий президентский марафон обещает быть весьма незаурядным. Будут ли создаваться краткосрочные политические альянсы под кандидатов? Какая тактика ведения хода выборной кампании будет применяться?

— Политические альянсы неизбежны, так как самое важное для каждого кандидата — за счёт каких реальных шагов можно обеспечить взаимодействие северных и южных представителей. Без такого взаимодействия, без обоюдной опоры достигнуть результата практически невозможно. Поэтому альянсы будут, как и взаимные договорённости, и всё неоднократно переменится. Сначала количество кандидатов будет большим. Где-то в августе произойдёт определённый отбор на предмет реалистичности достижения победы. Когда же начнется пропаганда и агитация, реальных кандидатов останется не более двух.

— Предположительно, в борьбу за президентское кресло вступят лидер оппозиционной политической партии, не прошедшей в парламент, вкупе с кандидатом из «Ата Журт» и представителем социал-демократов.

— Так говорят, но есть и несколько других сценариев. Можно обозначить круг лиц. В этом круге появляются и другие. Примерно 6-7 человек и будут между собой разыгрывать договорённость как таковую. Они и будут рассматривать все варианты взаимодействия.

— Административный ресурс всегда являлся традиционным рычагом воздействия на ход избирательного процесса. Насколько эффективным будет административный ресурс на предстоящих выборах в случае ввода его в действие?

— Важно понимать, когда возникает такой вопрос, что подразумевается под «административным ресурсом». Сама властная вертикаль как таковая имеет свою, я бы сказал, душу, некую мистическую представленность, и от неё никуда не деться. По большому счёту, когда начинаются действия, эта вертикаль всегда срабатывает. В этом смысле административный ресурс неизбежен. Если под административным ресурсом понимать некую командную систему, которая будет мобилизовать дополнительные ресурсы в виде экспертных, аналитических, правозащитных и прочих организаций, т.е. в виде неформальных структур, прежде всего, на местах, то это тоже происходит практически всегда. Поэтому, если это административный ресурс, то он тоже неизбежно будет присутствовать. Но существует третий вид административного ресурса, когда используют «голосовательную машину», сам план подсчёта голосов, деятельность местных комиссий. Вот здесь уже большой вопрос, так как повторение того, что у нас всегда было, предельно нежелательно.

— На сей раз такая практика может повлечь за собой необратимые последствия.

— Да. И в этом плане борьба против ресурса № 3 была бы очень важной. Такой ресурс абсолютно бессмысленно применять, потому что задача состоит в достижении минимального, реально возможного голосовательного результата, от которого потом можно будет отталкиваться. Иначе всё тонет потом в игре зеркал и взаимных отражений, и опереться на реальное положение вещей победителю не удаётся.

— Какой фактор будет доминировать при достижении конечного результата: внешний или внутренняя электоральная поддержка?

— По-моему, эти факторы будут равнозначными. Сегодня внутренний фактор стал более значительным, и уйти от идеологически вздыбленного Кыргызстана, а это уже так, непросто. Поэтому внутренний фактор будет таким же существенным, как и воздействие извне. Полагаю, внешние игроки в этот раз проявят осторожность и точность, а прямого вмешательства не будет.

— После апрельских событий в стране была утверждена парламентская форма госустройства. Однако на политической арене страны существуют силы, активно ратующие за возвращение президентской вертикали. Если на президентских выборах победит сторонник президентской модели, то какова вероятность, что будет инициирован референдум?

— Это чисто политологический вопрос. Я думаю, все разговоры о парламентской или президентской формах являются идеологическими призмами, искажающими реальную ситуацию. В нашем государстве всегда, и сейчас тоже, решения принимают в неформальных структурах. В стране и дальше будет оставаться практика принятия реальных решений таким образом. Понятно, чисто внешние изменения политической машины будут происходить неизбежно. Я бы не назвал то, что у нас сейчас есть, прямой формой парламентской демократии, а назвал бы борьбой парламента за усиление своих полномочий. С точки зрения управления, существует необходимость в выстраивании хоть какого-то работающего управления в стране, тогда можно говорить о политическом устройстве, подходящем стране. К примеру, в Турции заявляют, что будут стремиться к изменению Конституции и возврату к президентской форме управления. Главный вопрос не в формах правления, а как реально обеспечить бесконфликтное взаимодействие неформальных структур управления и формализованных.

— Революционная агония, охватившая в настоящий момент страны Северной Африки и Ближнего Востока, может найти продолжение в Центрально-Азиатском регионе. Какое из государств может первым оказаться «слабым звеном»?

— Если посмотреть по карте, то я не думаю, что к нам это будет занесено в таком виде. События в Северной Африке — попытка дестабилизировать противника, так называемую афро-азиатскую цивилизацию, которая уже не только идеологически вызревает как серьёзный соперник Западу. Эта попытка дестабилизации направлена на распад цивилизации, на ряд конкурирующих субъектов между собой. И происходящее также является переходом реальных командных позиций к Саудовской Аравии. Так, речь идёт не о повторении сценариев, а о различных вариантах, что будет происходить со странами Центральной Азии после долгоживущих руководителей.

— На примере практики прошедших парламентских выборов стало ясно, что определённую степень влияния может оказать внешнее медиа-воздействие. Президентские выборы тоже не станут исключением?

— То, что у нас началось вокруг медиа-ресурсов, — и есть подготовка к выборам, т.е. началась мобилизация. У нас в стране всё ловят на слух. Поэтому, конечно, это будет происходить, и такой ресурс будет очень серьезным.

— Внешним игрокам тоже необходимо сделать свой выбор в пользу той или иной политической силы…

— Будут разные варианты.

— Среди этого разнообразия есть очень неадекватные, которых можно причислить к категории аутсайдеров.

— Ну и что? Смотреть будут на всех. Думаю, устроит некая система сдержек, определённая конструкция из политиков внутри страны, работающих с внешними ресурсами. И здесь нельзя будет сказать, кто из них чей. Самое парадоксальное, что и США пока такой вариант может устроить, ибо до 2014-2015 годов у них сложилась к нам определённая комплементарность.

Беседовал Эрик ИСРАИЛОВ

16 июня 2011 г.