Аждар КУРТОВ: «правительство Х. Карзая и его вооружённые силы, держатся, прежде всего, за счёт иностранной военной помощи»

Аждар КУРТОВ: «Кроме того, нужно прекрасно понимать, что и само правительство Х. Карзая, а уж тем более его вооружённые силы, держатся, прежде всего, за счёт иностранной военной помощи и присутствия боеспособных частей Северо-Атлантического Альянса в Афганистане»

В конце минувшей недели пришло сообщение о том, что с июля по сентябрь около 33 тысяч американских солдат выведено с территории Афганистана. На сегодняшний день для продолжения выполнения одному только Вашингтону известных задач в разных провинциях Афганистана остается около 68 тысяч американских военнослужащих, которые должны будут вернуться домой к 2014 году. Смогут ли афганские силы обеспечить стабильность в стране после вывода воинского контингента США? Об этом и многом другом корреспонденту «ОР» рассказал главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Аждар КУРТОВ.

– Аждар Аширович, представитель НАТО считает, что к концу 2014 года афганские силы будут способны обеспечить безопасность страны даже при активности талибов. Насколько оправдана такая бравада?

– Ответ на этот вопрос очевиден. Любое мнение политика должно проверяться конкретными фактами. В данном случае существует не один, не два, а десятки, сотни и может даже больше фактов, которые опровергают это мнение. Совсем недавно мы видели череду акций талибов не просто против правительственных войск и представителей коалиции, а против американцев, то есть страны, которая, казалось бы, участвовала в афганской операции как самый главный миротворец. И с чьей стороны были эти нападения? – со стороны представителей афганской армии, подготовленной на деньги иностранных инструкторов. Совершенно очевидно, коль скоро даже в правительственных войсках, которые подвергаются проверке при зачислении на военные должности, существует стойкая ненависть к американцам, выливающаяся, с точки зрения права, в такие преступные деяния, как, например, убийство своих товарищей по военному противоборству внутри Афганистана, то, наверное, эта армия не может считаться полностью боеспособной. Идеологические разногласия внутри военнослужащих очевидны. Их оценка ситуации в Афганистане разнится с той, которую имеет командование НАТО. Поэтому вряд ли эта армия может быть боеспособной. Кроме того, нужно прекрасно понимать, что и само правительство Х. Карзая, а уж тем более его вооружённые силы, держатся, прежде всего, за счёт иностранной военной помощи и присутствия боеспособных частей Северо-Атлантического Альянса в Афганистане. Все наиболее сложные военные операции проводятся американцами. По сути дела, американцы не доверяют проведение наиболее ответственных, сложных операций  своим союзникам из национальной армии Афганистана. И это, я думаю, не случайно. Естественно, афганцы не могут в одночасье или в течение нескольких лет изменить свой менталитет – менталитет людей, выросших в племенных объединениях, воспитанных в племенных традициях. Эти традиции существенным образом отличаются от тех постулатов, которые преподаются в военных колледжах США и Западной Европы. Разумеется, можно формально одеть военную форму, овладеть азами военного дела, но внутри они не поменяют так быстро своё мироощущение и мировосприятие. Поэтому, как только устранится основная часть иностранного военного контингента, как только американцы выведут свои основные части из Афганистана, наверняка начнутся определённые трудности не только с возрастающей активностью талибов. В самой афганской армии без подпорки со стороны иностранных военных будут усиливаться такие явления, как дезертирство, неподчинение приказам командования, или же дело дойдёт, вполне возможно, до открытых мятежей отдельных военных частей против правительства Х. Карзая или того правительства, которое придёт ему на смену. Честно говоря, эту практику можно наблюдать и на примерах других государств  – как только устраняется эффективная внешняя помощь, быстро обнаруживаются прорехи, которые пытаются скрыть. А дипломаты и военные Альянса, которые пытаются говорить обратное, просто сохраняют хорошую мину при плохой игре, то есть стараются замаскировать своё поражение – а американцы однозначно потерпели поражение – под этими громкими заявлениями.

– Озвученные вами факты полностью дезавуируют расчёты официального представителя НАТО. Следовательно,  это заявление – виртуозная показная смелость. И не более того!

– Да, есть ещё военно-технический аспект. Дело в том, что мы все прекрасно видели, как проходили основные военные действия в Афганистане. Американцы, щадя своих военнослужащих, честно говоря, ведут операции при использовании беспилотников, боевой авиации. А эти средства вряд ли могут быть оставлены и вряд ли будут эксплуатироваться национальными силами Афганистана. Им придётся столкнуться с увеличением количества боевых потерь. Сейчас американцы пытаются избежать этих потерь, посылая военно-воздушные силы, которые талибы достать не могут.  Но совершенно другая ситуация сложится после ухода, без авиации.

– Значит мы уже сейчас смело можем предположить, что судьба Х. Карзая предрешена?

– Я полагаю, да. Она предрешена, в том смысле, что этот коллаборационистский режим вряд ли сохранится. Слишком много политических противников в Афганистане. И это не только талибы или же некие полумифические подразделения «Аль Каиды». Это и племенное ополчение, противники политике Карзая в сопредельных государствах, я имею в виду Иран и Пакистан, прежде всего. Тут постсоветские государства Центральной Азии в меньшей степени будут втиснуты в эти внутриафганские дела. Но то, что это произойдёт, совершенно очевидно. Не случайно в последнее время наблюдается усиление активности Хекматияра – дальнего противника официальной власти в Кабуле. Наверное, они уже просчитывают возможность – при отсутствии помощи со стороны американцев – повысить свои политические позиции на внутриафганском политическом олимпе. 

– «Киргизия сегодня является стратегическим узлом возможных противоречий между РФ и Китаем. И если Россия хочет играть значимую роль в Центральной Азии, то военная база в Оше просто необходима – что бы ни говорили о дружеских отношениях с Китаем, Пекин жестко рассматривает Киргизию в зоне своих интересов и при подходящем случае займет место Москвы», – сказал «НГ» директор Института опережающих исследований «Управление человеческими ресурсами» им. Е. Л. Шифферса Юрий Громыко. Ваше мнение?

– Я с таким мнением не могу согласиться. Дело в том, что Российско-Китайские отношения очень многообразны. Полагать, что неким Рубиконом является именно Киргизия, а внутри Киргизии создание или не создание военной базы в Оше, всё-таки преувеличение, причём не серьёзное. Наверное, в Киргизии многим кажется, или они хотели бы видеть свою республику «пупом земли» в планетарной политике. Но это не так. У России есть проблемы, связанные с Китаем, которых никак не касается Киргизия, а между прочим, эти проблемы крайне серьёзные. К примеру, каким образом связана Киргизия с тревожной ситуацией в экономических, торговых отношениях между Москвой и Пекином, когда у нас сильно падает доля высокотехнологичного экспорта и, наоборот, растёт сырьевая доля? Никаким образом не связана. То есть не надо преувеличивать значение Киргизии. Что же касается базы в Оше, то, с моей точки зрения, на ней свет клином не сошёлся. Всё-таки не все точки расставлены по поводу базы в Канте. Да, сделано заявление, но это заявление должно быть положено на бумагу в виде чётких и недвусмысленных правовых обязательств двух сторон. Прежде всего, со стороны Киргизии. Поскольку мы неоднократно видели, что обещания положить их на бумагу не выполнялись, то я не исключал бы это и в будущем.

– Последний визит Владимира Путина снял многие вопросы.

– Нет, мне кажется, что он их не снял. Во-первых, у киргизских властей есть такая  привычка, когда меняется состав руководителей на высшем уровне, то они как-то быстро забывают те принятые на себя обязательства, которые брались прежними правительствами. Кстати говоря, это один из признаков несостоявшегося государства – ревизии, пересмотру постоянно подвергаются обязательства, взятые на себя предшественниками. Сделано заявление об определении сроков и будет подписано, в конце концов, соглашение. Но юридически обязывающее соглашение не подписано по базе. Повторяю, нельзя исключать обстоятельство, что будущая и нынешняя генерация политиков, особенно в условиях парламентской системы, уйдёт, а им на смену придут новые люди, которые сочтут эти соглашения с Россией ущемляющими. И, возможно, откажутся их выполнять или подвергнут какой-то ревизии.

– Могла бы военная российская база на юге Киргизии стать неким гарантом безопасности на фоне обостряющихся отношений с Узбекистаном?

– В этом смысле да, безусловно. Поскольку Киргизия, оставаясь в составе ОДКБ, получает дополнительную подпорку в том потенциальном конфликте, который существует в Центральной Азии по поводу водных ресурсов, строительства гидроэлектростанций. Но надо прекрасно понимать одно обстоятельство. Всё-таки между КР и РФ нет непосредственной государственной границы. Поэтому всё зависит от многих обстоятельств, в частности от поведения Казахстана. Пока Российско-Казахстанские отношения находятся на уровне стратегического партнёрства, и не стоит ожидать со стороны Астаны каких-то препятствий нормальному функционированию российской военной базы в Канте, в смысле пополнения военной техникой, личным составом. Я прекрасно помню ситуацию, когда у России были военные базы в Грузии. И руководство этой страны постоянно создавало препятствия для их нормальной работы. В конце концов, это привело к сворачиванию базы в Батуми. Сейчас у нас есть некоторые проблемы с функционированием военной базы в Армении по той же самой причине – непосредственной границы между Арменией и Россией не существует. Поэтому снабжение этой базы приходится проводить по сложной логистической схеме.

– По мере удаления Армении от России будет обостряться Нагорно-Карабахский конфликт.

– Да, нынешнее руководство Армении это понимает. Тем не менее, проблемы реально существуют. Есть субъективное желание присутствия российской военной базы в Армении с точки зрения политической элиты этой страны, а есть и объективные трудности, связанные с функционированием базы. Эта база, не дай Бог, разразится конфликт в Нагорном Карабахе, может сыграть роль в том случае, если не будет каких-то серьёзных препятствий для ее технического снабжения. Там нет таких складов для ведения долгосрочной войны между двумя лагерями.

– На данном этапе Узбекистан взял курс на сближение с американцами. Россия начала усиливать своё присутствие в Киргизии – как военное, так и экономическое. Могут ли противоположные внешнеполитические векторы поляризовать Центрально-Азиатский регион?

– Это, собственно, уже происходит. К сожалению, это не российская инициатива, а выбор Ташкента, который ведёт себя, я бы сказал, как временщик, полагая, что он может в разные периоды времени менять своих геополитических партнёров. Но эта линия, я полагаю, недальновидная. Пока она приводит к определённой поляризации, когда внешне кажется, что ставка США на Узбекистан, его политическое руководство будет сделана однозначно на долгий период времени. Я же думаю, этого всё-таки не будет. Ташкент может повторить свой кульбит, который он не раз проделывал, – поменять своего главного партнёра.

Беседовал Эрик ИСРАИЛОВ

27 сентября 2012 г.