ГлавнаяНовостиГазетаRSS

Информационно-аналитический портал «PR.kg»
29 марта 2024, 21:14

← вчерасегодня ↓

интернет газета интим знакомств
911 (591)
910 (590)
909 (589)
908 (588)
907 (587)
906 (586)
905 (585)
904 (584)
903 (583)
902 (582)
Архив ↓
смотреть материалы номера:
Опубликовано в 13:53
Раздел: Общество

НА НАУЧНОЙ РАБОТЕ

По прошествии 14 лет моей практической работы в органах прокуратуры и адвокатуры перейти в науку мне помог счастливый случай. В 1963 году мой друг Салморбек Табышалиев, с которым я дружил еще тогда, когда он был аспирантом (впоследствии он стал ректором КГУ, академиком), позвонил ко мне домой и сказал: «Карпек, в этом году тебе исполняется 35 лет. Я помню, как ты рвался в науку, но тебя не пускали туда из-за твоего манапского происхождения. Если хочешь, я персонально дам тебе место в очной аспирантуре у нас на юридическом факультете. Поступай, а то будет поздно!». Для меня это было трудное решение. Вновь начинать с нуля. Снова садиться за ученическую скамью. В это время я уже имел семью, двоих сыновей 9 и 8 лет, которые ходили в школу. Их надо было содержать. Поговорив со старшим братом Юсупом Курмановым, работавшим военным комиссаром в Араванском районе Ошской области, Рахимберди Куттуковым, моим казахским жезде, работавшим в Кантском районе парторгом колхоза, и другими родственниками, я заручился их поддержкой. Они пообещали помочь материально, так как стипендии аспиранта – 1000 рублей – было недостаточно для содержания семьи. После этого я дал согласие поступать в очную аспирантуру юридического факультета КГУ. Сдав успешно вступительные экзамены, я был зачислен приказом ректора КГУ в очную аспирантуру сроком на 3 года. Моим научным руководителем был назначен Николай Петрович Кучерявый, кандидат юридических наук, заведующий кафедрой уголовного права, впоследствии профессор КРСУ. Мне, как специалисту с большим практическим опытом работы, после долгих размышлений над выбором темы диссертационной работы определили следующее направление: «Уголовная ответственность за хищение опия», ибо опий-сырец (98) в СССР промышленным способом производился только в Кыргызстане. Наша республика была основным источником хищения опия и распространения наркомании в других регионах страны.

Производство опия-сырца в Кыргызстане было сосредоточено в Иссык-Кульской области и некоторых местах Таласской долины. С плантаций 98 совхозов и колхозов четырех районов области поставляли для нужд медицины и военной промышленности СССР 26 тонн опия-сырца ежегодно. Как известно, опий содержит в себе 26 алкалоидов, лекарственных средств, из них основным является обезболивающее морфин, а для военной промышленности он используется как средство против коррозии металлов.

Основная причина того, что производство опия-сырца было сосредоточено в Кыргызстане, а именно на Иссык-Куле, вязана с особенностью климатических условий. На высоте 800 метров над уровнем моря – окруженное горами озеро, морской климат. Все это дает выращенному здесь опию-сырцу высокий процент морфийности до 10-12. В других местах, например, в Чуйской долине или Казахстане, Украине, опий-сырец дает от силы 1-2 морфийности, что непригодно для медицины, но используется в пищевой промышленности. По данным органов МВД Киргизской ССР, в период созревания и уборки опия-сырца на Иссык-Куль под видом отдыхающих съезжались наркоманы и разный преступный сброд со всех концов СССР, а точнее из 26 городов страны. Они входили в сговор со сборщиками опия-сырца, давали им заранее деньги под будущий похищенный опий, потом сидели и ждали. Наша милиция тоже не дремала. В период сбора опия-сырца они приезжали на Иссык-Куль сотнями и расходились по плантациям для предотвращения хищений. 

Работники милиции, как я потом узнал, общаясь со сборщиками опия-сырца, заранее знали способы и различного рода ухищрения, применяемые ими в целях его хищения. Картина была такова: каждый сборщик имел свою делянку на совхозной или колхозной плантации размером 10х10 метров, на которой рос его урожай, который он сам сажал, поливал, полол и т.д. В период созревания он же сам делал надрезы на головке каждого опийного мака вечером, а утром соскребал вытекший и застывший молочный сок коричневого цвета специальным ножом и складывал продукт в посуду. Хороший сборщик за один раз мог собрать грамм 70-90 опия-сырца, который он должен был тут же сдать на плантации приемщику. Такой процесс длился в течение месяца уборочной кампании.

Первоначально, когда я приехал на Иссык-Куль с работниками милиции, чтобы познакомиться с существующими возможностями хищения опия-сырца с плантаций, мне показалось, что это абсолютно невозможно или почти невозможно. Но, в конце концов, работники милиции мне раскрыли все известные им секреты. Не только рассказали, как сборщики похищают опий-сырец, но и показали это наглядно.

Оказывается, сборщик незаметно приносил на плантацию пол-литровую стеклянную банку и засыпал ее землей. Вернее, выкапывал яму глубиной 20-30 см., ставил туда банку с крышкой и засыпал землей. Сверху ставил какую-нибудь незаметную метку из белой или красной ниточки, висящей на стебле, или клал мертвых насекомых, например, жуков. Эти метки они делали для себя, чтобы знать, где находится банка. А работники милиции обнаруживали эти захоронения с помощью железных прутьев с острым наконечником, которыми они протыкали подозрительные места. Обнаруженную ямку раскапывали, вынимали стеклянную банку, и смотрели, насколько она наполнена опием-сырцом. Опять закатывали банку и ждали, когда ее ночью или в другое время суток попытаются утащить. Тогда и ловили воров с поличным. Затем было следствие, суд и лишение свободы до 10 лет.

Видя это, я незаметно старался предупредить сборщиков, чтобы они были осторожными, что их банки с опием-сырца обнаружены милицией. Ибо уже тогда я собственными глазами видел множество домов с заколоченными окнами, хозяева которых – муж и жена – были осуждены за хищение опия-сырца, а дети сданы в приюты и детдома. Нужно было предпринять что-то существенное для предотвращения роста тюремного населения из числа моего народа, так как я понимал, что использование карательных мер даст для генофонда нации страшный результат. 

Ежегодно на протяжении трех лет я приезжал на Иссык-Куль, где работал вместе с милицией, отрабатывая различные способы и методы борьбы с хищением опия с плантаций, складов и других мест хранения опия-сырца в системе Лекарспрома CCCР – организации, которая ведала производством, заготовкой и транспортировкой опия-сырца в республике. По статистическим данным МВД Киргизской ССР, у преступников ежегодно изымалось похищенного опия-сырца до 200 кг. Это была только десятая часть того, что нелегально вывозилось за пределы республики. 

В Уголовном кодексе Киргизской ССР 1960 года, в отличие от УК других союзных республик, имелось восемь статей, специально предусматривающих различные виды составов преступления, связанные с опием, начиная от хищения и заканчивая незаконным выращиванием опиума на приусадебных участках, с довольно суровыми санкциями до 15-20 лет лишения свободы. В УК всех других союзных республик имелось всего две статьи, предусматривающие уголовную ответственность за преступления, связанные с наркотическими средствами.

Рассказывая обо всем этом подробно, я хочу, чтобы читателям было понятно, какова была обстановка в республике с хищением, распространением опия и борьбой с ним. Какое особое место занимала в стране Киргизия как единственный источник распространения наркомании в СССР.

До меня никто из ученых и практиков не брался исследовать этот человеческий порок с точки зрения права. Наркоманию рассматривали как болезнь и одновременно как уголовно-наказуемое деяние. Дело в том, что наркотические средства растительного или синтетического происхождения были изъяты из свободного обращения среди населения. На них была установлена государственная монополия. Приобретать и хранить их можно было только по разрешению врача. Незаконное их приобретение, хранение для личного потребления или для продажи являлось уголовно-наказуемым деянием. Наркоманами, как показывали наши исследования и наблюдения, обычно становилась молодежь в возрасте от 9 до 14-25 лет. Как правило, это были распущенные и хулиганствующие элементы обычно из неполных семьей, где родители в разводе, нигде не работают и не учатся. Больной наркоман, перед тем как потребить свою очередную дозу наркотиков, как правило, обращается к таким подросткам из своего окружения, если они пробуют впервые, попробовать вместе с ним наркотики. Такое поведение профессор В. В. Боринович называл «прозелитизм» – стремление больного наркомана, чувствующего свою ущербность, заразить окружающих и потащить их за собой в могилу, ибо он знает, что его болезнь неизлечима, и что из этого омута, куда он попал по своей глупости, он больше никогда не выберется.

Имея в виду именно такое поведение наркомана, законодатель в Уголовном кодексе Кыргызской Республики включил специальную статью, которая предусматривает уголовную ответственность за склонение к потреблению наркотических средств с мерой наказания до 12 лет лишения свободы.

Если наркомана не трогать, оставить его в покое, то он в течение года может склонить к потреблению наркотиков не менее 10-15 человек. Те же, став наркоманами, поступают точно таким же образом. В связи с этим органы милиции и здравоохранения ставят их на учет и проводят соответствующую работу. Количество больных с каждым годом становится все больше. По данным ООН, в Кыргызстане в настоящее время число наркоманов достигает примерно 100 тыс. человек, тогда как на официальном учете состоят всего 8-10 тыс. наркоманов.

В мировом масштабе наркобизнес, как известно, по своим многомиллиардным доходам уступает место только продаже нефти. О чем это свидетельствует? О том, что наркомания растет и будет расти в будущем, если ничего не предпринимать против этой заразы.

Снова в Алма-Ату

Завершил свою работу над кандидатской диссертацией я в 1966 г. Она была отпечатана на 323 страницах (сейчас для докторских работ требуется не более 250 стр.) и состояла из четырех глав, где рассматривались история борьбы с хищением опия в Киргизии, проблемы анализа состава хищения опия, хищения опия при отягчающих и особо отягчающих обстоятельствах, а также проблемы по предупреждению хищения опия.

 Получив положительный отзыв своего научного руководителя Н. П. Кучерявого, я повез диссертацию в ВАК при Совете Министров СССР в Москву для изучения моей диссертации и определения места, где я должен защищаться. Работе был присвоен секретный гриф «Для служебного пользования». Приехав в Москву, я направился в ВАК СССР, где попал на прием к заместителю председателя, профессору Тихомирову, который, расспросив меня о том, где и как я устроился, велел прийти к нему через неделю. За это время, мол, мы изучим работу и решим, что с ней делать. Через неделю я явился к нему. Профессор любезно встретил меня и сказал, что работу мою изучили и дали положительную оценку. Вместе с диссертацией мне дали письмо на имя председателя диссертационного совета Казахского государственного университета им. С. М. Кирова профессору С. Сартаеву о том, чтобы они приняли мою диссертацию к рассмотрению на закрытом Совете и провели защиту под грифом «Для служебного пользования».

Дело в том, что в СССР, начиная с 30-годов, официально проводилась политика, гласящая, что наркомании и наркотиков в стране нет. Все, что касалось этой темы в средствах массовой информации и научных журналах, публиковалось под грифом «секретно». Тогда засекречивалось почти все, например, дорожно-транспортные происшествия, сколько их было, какие жертвы и последствия, сколько родилось или умерло людей за месяц, за год, сколько людей осуждено, сколько оправдано и так далее. Существовавшие в стране порядки очень осложняли и без того трудную задачу по сбору материалов, написанию и опубликованию результатов кандидатского исследования. Все необходимые материалы приходилось добывать с боем и излагать их в работе под строгим контролем цензуры Главлита. Моя кандидатская диссертация по проблеме наркомании в юридической науке стала первым крупным научным исследованием в СССР. До меня никто такую тему не поднимал и такую работу не писал. Профессор Тихомиров сказал мне на прощание: «В успешной защите вашей диссертации заинтересованы не только правоохранительные органы, но и органы здравоохранения по понятным вам причинам».

Приехав в КазГУ им. С. М. Кирова, я нашел на юридическом факультете член-корреспондента Академии наук Казахской ССР, доктора юридических наук, профессора, заведующего кафедрой теории государства и права Султана Сартаевича Сартаева и вручил ему письмо ВАК СССР. Он оказался почти моим ровесником и даже однокурсником. Когда-то в 1945 году мы вместе учились на первом курсе Алма-Атинского юридического института. Но он меня, конечно, не узнал, а я, в свою очередь, ему об этом не напомнил. Да и что я мог ему сказать, чем похвастать? Что я какой-то бедный аспирант, кыргыз, который в 38 лет хочет стать кандидатом юридических наук. Расспросив обо всем, он тут же на факультете познакомил меня с заведующим кафедрой уголовного права, доктором юридических наук, профессором Василием Ивановичем Маркеловым, у которого на кафедре я должен был получить рекомендацию кафедры к защите.

 В. И. Маркелов, бурят по национальности, был большим ученым с непоколебимым научным авторитетом. Это был исключительно интеллигентный, обаятельный в общении добродушный человек. Таким он навсегда остался в моей памяти. Взяв мою диссертацию вместе с письмом ВАК СССР, он сказал, чтобы я приехал через месяц. Все это время члены кафедры и он лично будут изучать, знакомиться с диссертацией.

Через месяц я снова приехал в Алма-Ату. Едва определившись с ночевкой, а с жильем в то время было очень туго, явился в назначенное время на кафедру, которая собралась в полном составе. Обсуждение было бурным, выступили все члены кафедры, кто доброжелательно, кто с пренебрежением. Особенно лютовал какой-то преподаватель, как оказалось, экс-прокурор Казахской ССР, незадолго до обсуждения моей диссертации снятый с должности. Видно, завидовал бедному аспиранту, вышедшему на защиту. В заключение выступил зав. кафедрой В. И. Маркелов. Он сказал, что с учетом сделанных замечаний и при условии их устранения диссертацию К. Ш. Курманова на тему «Уголовная ответственность за хищение опия» можно «…рекомендовать к защите на закрытом диссертационном Совете под грифом «Для служебного пользования»». Я записал все 40 замечаний, среди которых были и необычные придирки. Например: «Почему вы привезли на обсуждение кафедры уже прошитую диссертацию? Думаете, что ее уже не придется расшивать, да?», «Почему вы беспартийный?», «Как вы сумели получить направление ВАК СССР, ведь такое не практикуется, мы видим впервые» и т.д.

Приехав домой, я встретился со своим научным руководителем Н. П. Кучерявым, рассказал ему о встрече с С. С. Сартаевым и о том, как проходило обсуждение моей работы на кафедре. После тщательного анализа каждого замечания мы с ним пришли к выводу, что все их нужно учесть в будущей научной деятельности. Но сейчас включать изменения в текст готовой диссертации и расшивать ее не будем.

Когда я приехал в Алма-Ату к профессору В. И. Маркелову и сказал ему об этом, он, улыбнувшись, согласился и принял мою не расшитую диссертацию. Приложив постановление кафедры, я передал мою диссертацию в Совет для защиты.

Из книги воспоминаний
Карпека КУРМАНОВА
«Исповедь юриста»

13 июня 2013 г.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ НОМЕРА
14:02 // Общество
Розетта Айтматова: Я торекуловед
13:51 // Спорт
ВИТАЛИЙ ФИЛИППОВСКИЙ: 46 лет на тренерском поприще
13:49 // Спорт
Чемпионат КР по пауэрлифтингу
13:12 // Общество
Комплексное решение – залог успеха
13:11 // Общество
Слово о мудрых кыргызских женщинах
eXTReMe Tracker
© Информационно-аналитический портал «PR.kg», 2024 г.
Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в рекламных объявлениях.
При полном или частичном использовании материалов сайта в сети Интернет и СМИ ссылка на сайт «www.pr.kg» обязательна.
По вопросам размещения рекламы и рекламного сотрудничество обращаться:
Телефоны редакции: (312) 34-34-11, 34-34-27
Администратор сайта: (312) 39-20-02
Факс: (312) 34-34-75
Электронная почта: or@pr.kg