Друзья историки и художники

С другим моим закадычным другом Бейманалы Чокушевым из Кемина я познакомился в 50-годы в кампании с Салморбеком Табышалиевым и другими его знакомыми аспирантами-историками. В 1952 году Бейманалы завершил учебу в аспирантуре в Москве. Мы вместе ходили в гости к Койчуманову, работавшему главным редактором «Ведомостей Верховного Совета СССР» на кыргызском языке, где впервые познакомились с Турдакуном Усубалиевым (в то время он работал инструктором ЦК КПСС), заведующим отделом науки ЦК КП Киргизии, кандидатом философских наук Давлеткельдиевым, балетмейстером нашего театра оперы и балета Нурдином Тугеловым. С Тугеловым мы часто ходили в рестораны, где он любил танцевать на призы. Все восторгались его изящным танцам с дамами. Ведь москвичи не знали, что он профессиональный танцор балета.

Внезапно из Фрунзе пришла телеграмма, адресованная Бейманалы, за подписью Качкеева, тогдашнего министра по хлопководству, с требованием срочно вернуться домой. Будущий тесть был очень влиятельным в республике человеком, революционером, устанавливавшим Советскую власть в Киргизии. А причина внезапного вызова состояла в том, что приемная дочь министра (родных детей у него не было) Джамал была девушкой, за которой ухаживал Бейманалы. Оказалось, что она была беременной, о чем с негодованием узнали ее высокопоставленные родители. Вызвали жениха, чтобы срочно женить их. Бейманалы уехал и больше в Москву на учебу не вернулся.

Мы встретились с ним снова, когда я уже работал адвокатом. Стали дружить семьями, отношения складывались самые близкие и наилучшие. Он к тому времени стал уважаемым ученым и педагогом, защитил диссертацию и стал кандидатом исторических наук, заведовал кафедрой в КГУ и даже успел несколько раз побывать деканом исторического факультета…

В год моего возвращения на родину из Караганды в 1980 году Бейманалы встретил меня плохой вестью. С его семьей случилось большое несчастье. От пережитого горя Бейманалы совсем замкнулся, перестал общаться с друзьями, сторонился людей… Последние годы его жизни мы не общались. Он вышел на пенсию и переехал жить поближе к малой родине, в пгт. Быстровка (ныне г. Кемин). В середине 90-х годов он ушел из жизни. Я узнал о его кончине от каких-то посторонних людей и приехал на похороных вместе с сыном Зайнидином.

Другим близким моим другом был Мукаш Айтбаев. Он был очень веселым и добродушным человеком, умницей. По возрасту был немного старше меня. Родом с Иссык-Куля, из Барскауна. Очень рано защитился, стал кандидатом исторических наук, преподавал в Политехническом институте, работал в Академии наук Киргизской ССР. Считался очень перспективным ученым, подавал огромные надежды. Его супруга, замечательная женщина Асыл Джумагулова, была юристом, окончила Ташкентский юридический институт и много лет затем проработала членом Верховного суда Киргизской ССР. Ее тоже теперь нет среди нас, тихо и незаметно ушла из жизни несколько лет тому назад.

В середине 60-х годов Мукаш защитил диссертацию по этнографическим проблемам на соискание ученой степени доктора исторических наук в городе Ереване. Ему не было тогда и сорока лет. Но в ВАК СССР, где «черным оппонентом» выступил известный историк и этнограф профессор С. М. Абрамзон, его диссертацию не утвердили, дав отрицательное заключение. Мукаш не смог пережить этого и запил. В середине 70-х годов он умер, так и не реализовав до конца свой могучий потенциал.

Когда я учился в Ленинграде, в свободное время ходил к студентам Института физической культуры им.
П. Ф. Лесгафта и в Академию художеств им. И. Е. Репина. О кыргызах-физкультурниках я уже писал, поэтому хотел бы вспомнить своих друзей-художников: Джакуля Кожахметова и Алтымыша Усубалиева. Они жили в бывшем дворце великого русского художника Карла Павловича Брюллова по Невской набережной. Чаще встречаться мы стали, когда вернулись во Фрунзе. Они приехали немного позже, так как учеба в академии была рассчитана на 6 лет, а я учился в вузе 4 года.

Кожахметов работал художником в мастерской чудотворца и кыргызского гения кисти, председателя Союза художников республики Гапара Айтиева. Он был его правой рукой и какое-то время работал директором Фрунзенского художественного училища. Он был старше меня, участвовал в войне. Был женат на красавице Зое, выпускнице Женпеда. Жили они поначалу в подвале музыкально-хореографического училища им. Муратаалы Куренкеева. Как-то они сидели у меня в гостях, и он шутливо обратился к моей супруге Анипе:

– Анипа, научи рожать Зою!

Дело в том, что они были уже два года в браке, а детей у них не было. У меня же было два сына – Айдар и Зайнидин, им было уже где-то по 3-4 года. Подхватив шутку, я ему сказал:

– Джакуль, ты обращаешься не по адресу. Это просьба ко мне. Я знаю, что надо делать.

И, выждав паузу, добавил:

– По кыргызскому обычаю, надо вам дать бата (благословление), иначе ничего не выйдет.

– Так в чем дело, дай свой бата!

– Э-э нет, дорогой друг. Накрой стол, зарежь барашка, пригласи нас специально в гости, вот тогда я дам мой бата, – сказал я, хитро улыбаясь.

Он согласился. Смотрю, через некоторое время зовет в гости. Я спрашиваю:

– По какому случаю?

– Ты же обещал дать бата!

Пришли к нему, никого кроме нас нет. Подготовился он основательно. Посидели, попировали, а под занавес я дал свое благословление со следующими словами:

– Дай Бог вам двоих сыновей, как у меня, и еще столько детей, сколько вам возжелается!

На том и разошлись. Месяца через два прихожу домой вечером с работы, смотрю, сидит Джакуль, немного подвыпивший и очень радостный.

– Что случилось? – спрашиваю.

– Карпек, ты молодец, бата сработало! Зоя забеременела!

Нашей радости не было конца. Первого сына он назвал Абделем, второго – Насером, в честь египетского президента Гамаль Абдель Насера. Затем у него родилось еще трое детей, в том числе и дочка. Как-то он приходит ко мне домой и говорит:

– Карпек, срочно требуется новое бата, нужно, чтобы Зоя перестала рожать.

Мы посмеялись, и я ему сказал:

– Дорогой дружище, я такого бата давать не буду. Бата по такому поводу не дается. Это дело теперь в руках Бога.

Он много работал и творил. Стал очень известным художником, много зарабатывал, переехал в благоустроенную квартиру в доме, построенном специально для художников. Погиб на взлете своего таланта. В расцвете лет пережил инсульт, у него отнялась правая нога и правая рука. Писать он уже не мог. Когда я вернулся домой из Караганды, друзья рассказывали мне, что он утонул в озере Иссык-Куль. Зашел в воду и побрел на глубину…

Алтымыш Усубалиев всегда был рядом. Его кудри опускались ниже плеч, он был веселым человеком и никогда не вешал носа от неудач. Дорогой Алтымыш, он тоже сгорел, так до конца и не реализовав свой художественный талант. На память о Джакуле и Алтымыше у меня сохранилось несколько полотен, которые они подарили мне в знак нашей дружбы. Их сейчас уже давно нет, и я страдаю, что их имена не вспоминают, когда проводят различные конкурсы и вернисажи. А зря…

Вот такие были у меня друзья-ровесники, которых по тем или иным объективным причинам я рано потерял. В пожилые годы друзей уже не приобретают, а, наоборот, теряют. Но жить-то надо, человек не может нормально жить без общения. Да и может ли называться человеком тот, кто не имеет своего круга общения. Речь идет не о моих родственниках, они всегда были и будут рядом. Я говорю о моих сослуживцах, коллегах, докторантах, аспирантах, соискателях, студентах, членах диссертационных советов, с которыми я до сих пор работаю, несмотря на возраст. Среди них я не чувствую себя лишним человеком, и за это им всем огромное спасибо.

Институт
переподготовки

В связи с обретением независимости Кыргызской Республики в Академии наук был образован новый Институт государства и права, а его директором назначен кандидат юридических наук, специалист в области международного права Эсенгул Джумашевич Бейшембиев. Этот институт просуществовал года два и был ликвидирован, не знаю, в связи с чем. Поэтому я перешел на работу на факультет переподготовки и повышения квалификации кадров в КГУ, куда был приглашен деканом Борисом Хамитовичем Кубаевым на должность профессора кафедры государства и права. Заведовал кафедрой кандидат юридических наук, доцент Сагынбек Алымкулов. Этот убогий в самом начале факультет под руководством Кубаева в последующие годы превратился в великолепный современный вуз с огромным контингентом преподавателей и студентов, с мощными филиалами во всех шести областях республики и даже в городах соседнего Казахстана Алма-Ате и Таразе. «Кубаевский институт», как его называли в народе, стал мощной кузницей подготовки и переподготовки юридических и экономических кадров в республике, где желающие могли заочно получить необходимое образование.

Такое стало возможным благодаря исключительным организаторским способностям и таланту доктора экономических наук, профессора Кубаева. На базе этого института с его мощной материальной учебной базой в 2003 году была образована Кыргызская государственная юридическая академия при Правительстве Кыргызской Республики. В ИППКК при КГНУ я проработал десять лет на должности заведующего кафедрой уголовного права. 23 февраля 1995 года ВАК Кыргызской Республики присвоил мне звание профессора. В 1996 году мне было присвоено звание почетного профессора Чуйского университета, где я преподавал по совместительству уголовное право. В этом же году по совместительству я стал заведовать кафедрой уголовного права и процесса в Кыргызском государственном университете им. Ишеналы Арабаева. В 2002-2005 годы одновременно заведовал кафедрой юриспруденции в Восточном университете им. Махмуда Барскауна. Основным местом работы после образования КГЮА в 2003 году для меня стала кафедра уголовного права, которой я заведовал до моего восьмидесятилетия в 2008 году. Затем работал советником ректора, а с 2012 года по настоящее время являюсь научным консультантом кафедры уголовного права КГЮА.

В 2003 году Указом Президента А. А. Акаева за большой вклад в развитие юридической науки в Кыргызстане и педагогическую деятельность мне было присвоено почетное звание «Заслуженного деятеля науки Кыргызской Республики». До настоящего времени ни один ученый-юрист республики не имеет такого высокого почетного звания. За много лет своей научно-педагогической работы в Академии наук, в различных вузах страны, КГЮА, я активно совмещал педагогическую деятельность с наукой. Считал и считаю, что не может быть хорошим преподавателем тот, кто не занимается научными исследованиями…

Выборы
в Академию наук

За многолетнюю историю существования Академии наук Кыргызстана никто из ученых-юристов никогда не выдвигался и не избирался член-корреспондентом или действительным членом академии наук. Напрашивается вопрос: почему? Ответ лежит на поверхности. Будучи главой правительства, Н. С. Хрущев на одном из пленумов ЦК КПСС в гневе сказал примерно следующие слова: «Нам юристы не нужны! То, что сказала партия, – это и есть закон». После этого юристы оказались в опале, закрылись многие юридические институты, особенно в столицах союзных республик, где они имелись, в Москве, Ленинграде, Харькове и других. Остались только юридические факультеты университетов. 

А Хрущев продолжал бушевать. Выступая на митинге в Алма-Ате, он заявил: «Вот в Москве недавно судили валютчиков и дали им за это по 10 лет лишения свободы вместо того, чтобы расстрелять. Таких судей нужно самих судить». А ведь 10 лет лишения свободы это был максимальный срок по УК РСФСР. Суд не мог поступить иначе. Но Хрущев не был юристом, он этого не знал и потому так говорил. Но сразу же после этого Президиум Верховного Совета СССР под председательством Л. И. Брежнева ввел смертную казнь новым Указом от 1961 года за преступления, связанные со спекуляцией, валютой и драгоценностями. Прежний приговор суда был отменен. Валютчиков судили повторно и расстреляли.

Такое пренебрежительное отношение к юристам в СССР не стало исключением и в нашей республике по понятным причинам. Это продолжалось до прихода к власти Михаила Сергеевича Горбачева, юриста по образованию. Он много сделал для поднятия статуса права, юридической науки и авторитета юристов.

В 1992 году Академия наук КР впервые за всю историю своего существования предоставила одно место юристам для избрания в члены-корреспонденты. На это место были выдвинуты две кандидатуры: Рафик Тургунбеков и я, больше докторов юридических наук в республике не было. Соперничать со своим другом я не стал, да и заслуг, честно скажем, у него было гораздо больше, чем у любого другого юриста. На выборах в члены-корреспонденты Академии наук Кыргызской Республики, как и следовало ожидать, прошел Р. Тургунбеков. Все ученые-юристы очень радовались этому событию, думали, вот теперь в строительстве правового государства существенно изменится их роль. Но ошибались. После кончины Рафика Тургунбекова в 2008 году его место член-корреспондента на следующих выборах передали филологам. Юристы снова остались ни с чем. И только в 2011 году это место досталось доктору юридических наук, профессору Чолпонкулу Арабаеву.

Из книги воспоминаний Карпека КУРМАНОВА
«Исповедь юриста»

19 сентября 2013 г.