Игорь ПАНКРАТЕНКО: «За последние годы Астана проявила себя вполне эффективным посредником по ряду актуальных внешнеполитических вопросов»

Интервью с экспертом Центра стратегических оценок и прогнозов, востоковедом Игорем ПАНКРАТЕНКО (Россия).

– Игорь Николаевич, вооружённые группировки сирийской оппозиции согласились принять участие в переговорах по урегулированию внутрисирийского конфликта. На этот раз 23 января переговорной площадкой выступит столица Казахстана Астана. Ваши ожидания?

– Начнём с принимающей стороны – Казахстана. За последние годы Астана проявила себя вполне эффективным посредником по ряду актуальных внешнеполитических вопросов. Здесь можно вспомнить и активность в ходе переговоров по иранской ядерной программе, и совсем «свежий» случай: посредническая деятельность Казахстана и лично Нурсултана Назарбаева в урегулировании конфликта между Россией и Турцией. Поэтому, при любом исходе предстоящей встречи, Казахстан заработает серьезный «плюс» в свой внешнеполитический актив.   

– Связываете ли вы большие ожидания с итогами будущей встречи?

– Нет. Во-первых, я изначально говорил, что ось «Иран–Турция–Россия» не имеет потенциала стать эффективным инструментом в сирийском вопросе. Более того – последние события показывают, что, не успев толком сформироваться, эта ось уже надломилась под тяжестью противоречий между её участниками. На одном её конце остался Иран, на другом – РФ и Турция. Так что, в лучшем случае мы получим ещё один переговорный формат «три + какое-то количество оппозиционных сил». Конечно, любые переговоры полезны, но не все из них приводят к серьёзным результатам. Зачастую это просто пустая трата времени.

– А к промежуточным?

– Подобных промежуточных результатов по сирийскому конфликту у нас уже существовало такое количество, что в общем-то делает затруднительным их пересчёт. Мы прекрасно знаем, что противоречия в подходах к сирийской проблеме носят антагонистический характер. Есть подход Ирана и Б. Асада – с одной стороны; есть подход Турции – с другой стороны. Вдобавок – никто пока не знает, какой подход будет у США. А это на сегодняшний день фактор, который собственно и определяет все остальные правила игры. Стороны соберутся, поговорят, но при этом все будут ждать, когда решение по сирийскому конфликту будет принято в Белом доме. К этому можно по-разному относиться, но, к сожалению, таковы реалии современного однополярного мира. Можно собираться в каком угодно формате, но пока окончательное слово не прозвучит из Вашингтона, пока свои коррективы не внесёт Китай, говорить можно что угодно.

Ещё одно. Понимаете, никто ведь не ставит самый главный вопрос: «Кто займётся восстановлением Сирии?». Ведь для прекращения военных действий мы должны подумать о том, чем занять людей, для которых уже на протяжении пяти лет война является единственным способом существования и единственным способом денежного дохода? Как поступим с беженцами? Кто будет инвестировать в разрушенную инфраструктуру, и сколько вообще в неё нужно инвестировать – 50, 100, 200 миллиардов долларов?

Все обсуждают, сколько группировок присоединится к мирному процессу. Но не лишним бы было и обсудить размер «платы за лояльность» и определить, кто и как эти платежи будет осуществлять. В противном случае через какое-то время «замиренные» группировки вновь сойдутся в схватке за ресурсы с правительством и конкурентами. Сегодня Сирия – земля войны со всеми проблемами, вытекающими из этого статуса. И если обсуждать вопрос о мирном урегулировании, то в первую очередь нужно говорить о том, что от него получат противоборствующие стороны.

По факту, нет сейчас единой страны Сирии. Есть набор территорий, воюющих между собой. Как вновь из этих лоскутов сшить единое полотно – большой вопрос…

– Заявлено, что межсирийские переговоры в Астане будут иметь двусторонний характер и участие в них примут лишь две делегации – властей Сирии и оппозиции. Какой, по-вашему, стороны не хватает в данном формате?

– Что, по большому счёту, могут решить Дамаск и оппозиция? Они лишь одни из системных игроков в этом конфликте. Меня больше интересует, присоединятся ли к этим переговорам США, саудиты, Китай. В чём суть позиции «суннитского НАТО», заседание которого прошло 15 января в Эр-Рияде? И многое другое. Сейчас мы наблюдаем, что список участников «астанинского процесса» толком ещё не сформирован. И это настораживает, так как решения об участии в нём за пару суток до начала не принимаются.

– Поскольку Турция была участником встречи 15 января в Эр-Рияде, стоит ли ожидать, что она, в том числе, на переговорах в Астане выразит и позицию монархий Залива, тех же саудитов и катарцев?

– Турция с данной позицией ознакомилась, приняла её во внимание, но у Анкары есть свое видение сирийского вопроса, существенно затрагивающего интересы национальной безопасности Турции. Ей и самой есть что сказать…

Кстати, не могу не сделать ремарку в этой связи, всё о том же – о дефектах в оси «Иран–Россия–Турция». Смотрите: что и кто за спиной Анкары? При всех нюансах и непростых отношениях Эрдогана с Америкой за Турцией стоит коалиция НАТО и арабских монархий, а также «суннитский мир». За Ираном – «шиитский полумесяц», Б. Асад, «Хезбалла». Плюс к этому – и у Турции, и у Ирана достаточно рычагов влияния внутри самой Сирии, начиная с политических фигур, заканчивая вооруженными формированиями. А что за спиной Москвы?

– Сама Россия и ВКС.

– ВКС – это мощно и красиво, это звучит гордо! Но для решения стратегических задач, особенно – в ситуации, которую мы с вами обсуждаем – не всегда достаточно. Словом, от встречи в Астане я не жду ничего выдающегося. Она более важна для пропагандистских каналов Турции, Ирана и России, поскольку позволит говорить о мудрой политике руководства, решающем вкладе и тому подобных красивых штучках. Более серьёзные последствия предстоящего события пока, к сожалению, не просматриваются.

– Может, ситуация созрела к тому, чтобы уже к переговорному процессу привлекать само Исламское Государство?

– Жутко крамольную вещь вы сейчас сказали! ИГ – это жупел, это вселенское зло и вообще, Мордор из «Властелина колец». С учётом общественных настроений и ряда куда более пикантных факторов – политических и финансовых интересов отдельных игроков – любой, предложивший переговоры с ИГ, будет подвергнут немедленному остракизму, а то и уголовному преследованию.

Подозреваю, правда, что если в этом году не получится взять Мосул и Ракку – две столицы ИГ, то к концу года тональность в отношении к этому «квазигосударству» начнёт меняться. Во всяком случае, именно так было, если кто подзабыл, с движением Талибан после его победы. Но, как говорится, поживём – увидим.

Беседовал Эрик ИСРАИЛОВ

19 января 2017 г.