Аза МИГРАНЯН: «За последние шесть лет не произошло коренного изменения структуры экономики»

Интервью с заведующей отделом экономики Института стран СНГ, ведущим научным сотрудником Института экономики РАН Азой МИГРАНЯН.

– Аза Ашотовна, насколько эффективно в экономическом измерении проработало действующее руководство КР за последние шесть лет? Количественные и качественные итоги…

– Если говорить о количественных итогах, то, по статистике, республика демонстрирует определённый рост. К сожалению, это касается в большей степени валовых показателей, то есть количественные изменения с точки зрения роста ВВП, инфляции, объёмов внутриреспубликанской торговли, внешней торговли. Эти показатели имеют определённый тренд к росту. Если делать анализ по абсолютным значениям статданных, то в принципе на фоне других стран СНГ Кыргызстан выглядит достаточно стабильно. Но при этом говорить о качественном характере изменений экономики, к величайшему сожалению, не приходится. За последние шесть лет не произошло коренного изменения структуры экономики, что так необходимо стране для решения её социальных проблем, для обеспечения устойчивого роста экономики. Я имею в виду переформатирование отраслевой структуры с точки зрения увеличения объёма реального сектора, объёма производственной деятельности, так называемого сегмента кыргызстанского производства. А это одномоментно позволило бы решить большое количество проблем. В первую очередь это позволило бы решить проблему формирования экономической базы для будущего роста, формирования и увеличения производства высокотехнологической и наукоемкой продукции, увеличения возможностей обеспечения конкурентного потенциала. Последняя проблема особенно актуальна, так как Кыргызстан сегодня является членом ЕАЭС, где действует принцип открытого рынка, который предъявляет повышенные требования к уровню конкурентоспособности. Кроме того, именно развитие реального сектора могло бы решить проблемы социального плана, в первую очередь проблему занятости, роста доходов населения, что очень важно. Если рассматривать замкнутый цикл экономики, то именно наличие и наращивание реального сектора производства могло бы способствовать решению в целом ускоренных темпов роста экономики. В структуре потребления ВВП по Кыргызстану именно расходы населения и домохозяйств, а также государства являются основным драйвером развития экономики. Поэтому для обеспечения такого роста при качественном измерении необходимо наращивание спроса и возможности увеличения расходов. К сожалению, данная модель действовала на протяжении последних лет и указанный рост достигался в достаточных темпах, но это происходило за счёт наращивания государственных расходов. Дело в том, что налогооблагаемая база не росла в пропорциональном режиме, а это привело к существенному увеличению государственного долга, что не является положительным фактором. Рост внешней задолженности всегда сопряжён с потерей финансовой независимости, с увеличением рисков, особенно в эпоху турбулентной экономики и резких скачков цен на мировом рынке. Это если мы говорим в целом об экономической модели.

– Почему руководство Кыргызстана предпочитает идти по пути наращивания госдолга, нежели искать другие пути развития экономики?

– Видите ли, экономическая конъюнктура складывается таким образом, что решение текущих задач сопряжено с исполнением государственных функций, с обязательствами по выплатам денежных пособий, с задачами обеспечения государственной безопасности и так далее. В таких условиях государство обязано выполнять свои обязательства, изыскивая ресурсы. Но вопрос не в количестве госдолга, а в качестве долгового бремени, которое должно быть более структурировано с точки зрения интересов реального сектора. То есть если в инвестициях и во внешних долговых обязательствах преобладали бы прямые инвестиции, которые непосредственно направляются на развитие экономики, если бы преобладали инвестиции в крупные долгосрочные вложения, то такой тип инвестиций является положительным фактором. В этом случае госдолг не столь связан с финансовыми экономическими рисками. Но когда речь идёт об увеличении долгового бремени и государства, и бюджета для решения текущих задач, а именно с этой целью и привлекались денежные средства, – то в этом случае крайне сложно говорить о долгосрочном прогнозировании и перспективах развития. Почему так происходит? Здесь очень большой комплекс проблем. Проблема связана с формированием инвестиционной привлекательности. И Кыргызстан находится в парадоксальной ситуации. Республика является одной из немногих стран СНГ с наиболее либеральными и привлекательными предпринимательскими условиями функционирования. В КР достаточно развиты рыночные механизмы конкуренции, но при всём этом преимущества абсолютно нивелируются степенью эффективности использования инвестиций. Формирование государственных регуляторов, которые бы обеспечивали гарантии инвесторам по доходности, срокам окупаемости, по возвратности денежных ресурсов – в этом смысле Кыргызстан не имеет имиджа страны привлекательной для инвестиций. Вот это является главной задачей на текущий момент, которую необходимо решить руководству страны. Именно здесь существует очень много проблем: проблемы имиджевого характера, очень высокий уровень коррупции, вопросы, связанные с ресурсными ограничениями, наследие двух революций – политические риски, которые оцениваются международными инвесторами как высокие. Поэтому здесь сочетается целый ряд субъективных и объективных проблем, решение которых требует комплексного подхода. В этом контексте я бы указала на ещё одну проблемную зону, недоработку политического руководства страны – отсутствие эффективных комплексных программ развития, индикативных планов и стратегий, которые страна могла бы предложить инвесторам. Ярчайшим подтверждением моих слов может являться неэффективное функционирование Кыргызско-Российского фонда развития. Ведь сколько времени потребовалось, чтобы хоть как-то договориться о начале работы этого Фонда! Особо отмечу, что на сегодняшний день потенциал этого Фонда используется крайне низко. Когда мы рассказываем о подобном проекте другим партнёром по ЕАЭС, то страны-партнёры просто ошарашены созданными привлекательными условиями, которые предлагаются их странам. В этом смысле, конечно, есть проблемы. Среди прочих недостаточно использующийся потенциал населения, которое постоянно вынуждено искать доходы за пределами страны. А это говорит о том, что внутри самой страны не созданы условия для развития предпринимательской активности населения.

– Мог бы Кыргызстан стать конкурентоспособной страной в ЕАЭС?

– Конечно, мог бы, о чём я пишу много лет. Уверена, что на сегодняшний день потенциал республики не используется в полной мере. Полагаю, в течение двух лет страну можно вывести на конкурентные рельсы, когда она могла бы выступать достаточно сильным игроком на рынке ЕАЭС. Если вести речь о направлениях, то они традиционны: сельское хозяйство, особенно животноводство. Это также ресурсный потенциал, связанный с использованием энергетического комплекса, это гидроэнергетика, добыча минеральных ископаемых. Самым главным не задействованным потенциалом страны является формирование и развитие предпринимательских малых и средних инициатив, связанных с переработкой продукции. Всё это требует достаточно серьёзного программного подхода, государственного стимулирования бизнеса. На текущий день таких возможностей и условий государство не предоставляет. Кроме того, актуальными для страны в формате евразийской интеграции остаются возможности горизонтальной интеграции, межотраслевой интеграции в плане создания производственных цепочек. Например, создание торгово-логистических хабов, производственных и перерабатывающих предприятий того же сырья с привлечением российских технологий. Россия сегодня движется быстрыми темпами в сельскохозяйственной сфере и может предложить передовые технологии. Но этого не происходит ни на межгосударственном уровне, ни на уровне микроинтеграции. По результатам большинства исследований, данные проблемы связаны с наличием коррупционной составляющей в стране, технологической отсталостью и дефицитом ресурсов (особенно финансовых). Если мы говорим о горнорудной отрасли, то тут тоже масса интеграционных возможностей в тройственных кооперационных группах, например, Кыргызстан–Казахстан–Россия. Это может быть использование оставшихся с советских времён урановых технологических цепочек, что могло бы способствовать решению экологических проблем страны. Можем говорить и об использовании энергетического потенциала при более тесном взаимодействии в интеграционном поле, когда речь идёт о разделении генерации и использования электроэнергии с увязкой решения проблем водопользования с сопредельными странами. Но в этом направлении никаких продвижений нет, хотя проблема актуальна для Кыргызстана, который всегда был экспортёром электроэнергии, а сейчас становится устойчивым нетто-импортёром электроэнергии. А это, в свою очередь, потеря одного из важнейших конкурентных преимуществ. Таким образом, направлений достаточно много. Проблема заключается в необходимости комплексного подхода к решению насущных вопросов с учётом максимальной поддержки предпринимательства. То есть требуется не изменение налогообложения с точки зрения роста налогового бремени, как это обычно рекомендует МВФ, а, наоборот, необходимо стабильно сохранять низкий уровень налогообложения на фоне государственных стимулирующих механизмов предпринимательской активности в тех сферах, которые более выгодны стране и населению. К сожалению, подобных программ пока мы не наблюдаем. Мы не видим интересных проектов, которые можно предложить инвесторам, и они будут уходить к конкурентам, предлагающим такие проекты. Например, Узбекистан выступает более активно в вопросах двусторонней кооперации и наращивания торгового обмена, несмотря на то, что он не является партнёром по ЕАЭС.

– Почему, на ваш взгляд, руководству Кыргызстана так и не удалось построить инфраструктуру экспорта в ЕАЭС?

– Отсутствие лабораторий мешает торговой интеграции на рынки ЕАЭС. Сложно ответить на заданный вопрос, потому что у кыргызского руководства были для решения этой задачи достаточно льготные условия. Переговоры по ЕАЭС, если мне не изменяет память, длились около четырёх лет. За всё это время, конечно, руководство Кыргызстана должно было заниматься не просто торгом о более выгодных условиях членства республики в интеграционном блоке, а созданием инфраструктуры. Тем более, при вхождении КР в ЕАЭС были предоставлены все возможности финансирования и создания сети лабораторий в частности. Возможно, здесь есть недоработка и со стороны Евразийской комиссии, и со стороны партнёров, которые никак не могут прийти к компромиссным решениям. Я имею в виду достаточно сложные отношения между Казахстаном и Кыргызстаном по поводу торговых потоков, по поводу сертификатов качества и так далее. Тут проблема заключается в позиции кыргызского правительства, которое должно было решать вопросы в более ускоренном режиме. Проблема Кыргызстана на протяжении всех лет независимости заключается в том, что все режимы, все руководители до сих пор рассматривают экономику в краткосрочной, а в лучшем случае – в среднесрочной перспективе. Эффективность деятельности правительства измеряется параметрами, касающимися результатов по достижении одного года. Поэтому первая проблема – горизонт планирования. Вторая проблема – это то, что действующее руководство страны в начале своего правления по субъективным причинам было вынуждено работать в пожарном режиме, занимаясь узкими проблемными местами в экономике. И, к сожалению, этот режим сохранился, перейдя уже в стабильной период функционирования. Но качественных изменений в экономике так и не произошло. И все же я уверена, что в Кыргызстане сохраняются благоприятные возможности и можно решить проблемы национальной экономики при более гибком адаптивном управлении, нацеленном на долгосрочное прогнозирование.

Беседовал Эрик ИСРАИЛОВ

30 марта 2017 г.