Адвокат из Оша: Примирения между киргизами и узбеками я не вижу

Адвокат Татьяна Томина защищает тех, кого обвиняют в нарушении закона в ходе столкновений киргизов и узбеков в Оше. Томина считает, что и через полтора года после конфликта примирение между двумя общинами не наступило.

Адвокаты на юге Киргизии относятся к тем, кто напрямую сталкивается с последствиями кровавого конфликта между киргизами и узбеками, произошедшего в этом регионе в июне 2010 года. Они вынуждены работать в чрезвычайно сложных условиях — угрозы, оскорбления и даже избиения превратились в часть повседневной работы адвокатов, рассказала в интервью Deutsche Welle один из местных юристов Татьяна Томина. Она защищает людей, которых обвиняют в причастности к беспорядкам, имевших полтора года назад на юге Киргизии. Но и сейчас, по словам Томиной, ситуация в регионе по-прежнему остается напряженной.

Deutsche Welle: В каких условиях вы работаете сегодня в Оше? 

Татьяна Томина: Все уголовные дела, в которых я участвуя, рассматриваются под давлением и с обвинительным уклоном. В зале суда постоянно присутствуют посторонние люди, которые не имеют никакого отношения к процессу, но которым сотрудники правоохранительных органов позволяют оскорблять как подсудимых, так и нас, адвокатов. И оказывать прямое давление на суд. На меня, например, уже были совершены два нападения.  

— Вашей жизни что-то угрожало?

— Меня дважды избивали. Второй раз — когда я просто пришла на работу в здание суда. Мне известен случай избиения адвокатов прямо во время судебного процесса. Представители правоохранительных органов при этом никак не реагировали на происходящее. Лично мне неоднократно угрожали. В итоге это дело взяла под свой контроль лично президент Киргизии, а я попросила предоставить мне охрану. Женщину, которая меня избивала, нашли. Но я простила ее и попросила оставить в покое. Выяснилось, что у нее во время июньских беспорядков пропал сын.    

— Защищаете ли вы только граждан узбекской национальности или и киргизов тоже?

— Мои подзащитные — узбеки. Причем я участвую в защите обвиняемых в особо тяжких преступлениях. Так получилось. Я знаю, что до суда доведены и какие-то дела против киргизов, но это случается гораздо реже.

— Хотя бы по одному делу, где обвиняемым проходил  гражданин узбекской национальности, на ваш взгляд, было вынесено справедливое решение суда?

Здание суда в Оше

— Оправдан был только Фарух Гапиров, сын правозащитника Равшана Гапирова. Их обоих я защищала. Остальным вынесли обвинительные приговоры. Причем я говорю не только о своей практике, но и о практике моих ошских коллег — ни один, кроме Фаруха Гапирова, обвиняемый узбекской национальности не был оправдан.

У меня есть такой подзащитный, Мирзохид Вахабджанов. Его полтора года держат за решеткой, инкриминируя участие в массовых беспорядках и попытку совершения убийства. Потерпевший жив. Мирзохид утверждает, что у него алиби, что он находился в этот момент другом месте. Я привела в суд свидетелей, подтверждающих данный факт. Но суд не принял его во внимание. Как я считаю, только потому, что все свидетели — узбеки по национальности. И таких моментов — масса.

Но хуже всего ситуация уже осужденных, точнее их семей. Дело в том, что суд, как правило, не только приговаривает людей к длительным срокам заключения, но и к конфискации имущества. Но подсудимые в основном кто? Мужчины, кормильцы больших семей, и здесь принято записывать на них все семейное имущество. Так что в итоге родственники осужденных остаются на улице. Есть просто вопиющие случаи, когда очевидно, что суду не нужны доказательства…     

— Можете привести пример?

— У меня есть подзащитный по имени Дильмурат Хайдаров. Его обвиняют в убийстве сотрудника налоговой службы, а также убийстве одного военнослужащего и ранении еще двоих. Но это дело, с моей точки зрения, полностью сфабриковано. Во-первых, тело сотрудника налоговой службы до сих пор не найдено. Как говорится, нет тела — нет дела. К тому же Хайдарова пытали, это подтвердил даже дежурный врач следственного изолятора.

Сам Дильмурат заявляет, что ни в каких беспорядках не участвовал, а охранял от мародеров территорию пригородного ошского села Нариман — нефтебазу, предприятия, автозаправки. Он говорит, что спас пять официанток киргизской национальности, 20 китайских рабочих и 25 киргизов с Ноокатского района, работавших в Наримане. Хайдаров сумел переправить этих людей целыми и невредимыми в другое место. Но этот факт никто не принимает во внимание. 

— Если взглянуть на ситуацию шире, насколько напряженной остается ситуация в Оше через полтора года после межэтнических столкновений? Можно ли говорить о том, что постепенно наступает примирение между киргизами и узбеками?

— Есть жертвы с обеих сторон, но я не могу сказать, что две общины примирились. Ведь уголовному преследованию подверглись в основном лица узбекской национальности. У них в душе, как мне кажется, хотя они и молчат, прощения нет. Это только на первый взгляд вроде все спокойно. Психологическая травма осталась, в том числе и из-за несправедливого правосудия. Очень много узбеков и киргизов покинуло этот регион, потому что обстановка остается напряженной.

Deutsche Welle