Акценты: В Киргизии обещанного ровно три года ждут

Республика отметила очередную годовщину апрельской революции

Очередную годовщину апрельской революции Киргизия встретила гораздо тише, чем от нее можно было ожидать. Страна перманентного политического недовольства друг другом, где все время надо что-то кому-то доказывать, она все еще способна удивить каким-либо шумным эпатажем.

Впрочем, как раз шум здесь уже никого не удивляет. Поражает спокойствие. Оно-то и стало главным праздничным откровением. Хотя к третьему дню рождения, как ее здесь официально называют, новой Киргизии республика подошла без особого энтузиазма. Ей все еще пытаются объяснить, что и Москва не сразу строилась. Говорят, мол, в стране только создаются новые общественные и политические институты.

Но сейчас уже и отсутствие социально-экономических результатов не прикроешь переходным периодом, и нестабильность системы не оправдаешь поиском точек опоры. Теперь есть и легитимное руководство, и отредактированная Конституция с парламентской формой государственного устройства. Иными словами, есть все, чего, как убеждали в апреле 2007 года, так не хватало для счастья.

Но обещанного три года ждут. И не то чтобы отчаялись, но значительных перемен так и не почувствовали. Тогда в результате кровопролитных столкновений свергли Курманбека Бакиева и вынудили его бежать, к власти пришло временное правительство Розы Отунбаевой. И хотя во главе теперь прочно сидят ее соратники, все равно не покидает ощущение какого-то непостоянства.

В Киргизии и сегодня все неоднозначно. И все, как на вулкане. Президент Атамбаев объясняет это тем, что три года все же недостаточный срок для становления. Хотя сам считает это время как год за десять. Убеждает, что сумели доказать самим себе и свою силу, и необратимость реформ. Народ внимает, но уже перешептывается. Вспоминает, что спустя три года после первой — «тюльпановой» — революции Бакиев говорил примерно те же слова.

Атамбаев знает о таких аналогиях, отвергает их публично. Но из доказательств — только добрые намерения, жесткие заявления и сроки, что получили бывший президент, его сын и брат. И можно было бы эти приговоры считать подарком к годовщине революции, ее закономерным финалом. Но они заочные, а значит, такие же виртуальные, как и ее достижения, главным из которых как было, так и остается свержение прежнего режима.

Но сегодня уже далеко не все считают оправданными те жертвы. Девяносто погибших и около полутора тысяч раненых. Поэтому, наверное, и отмечают победу только власти. Для них она действительно своя. Они встретили торжество цветами у памятника революционерам и государственным пафосом.

Народ в большинстве своем без эмоций. И не то чтобы в обществе перестали почитать героев революции. Просто сомневаются в том, что они были последними. И теперь, пожалуй, даже в большей степени, чем три года назад.

Михаил Шейнкман