Лев ВЕРШИНИН: «Но нельзя говорить, что господин Сооронбай Жээнбеков укрепил или переформатировал государственность. Он руководит Кыргызстаном, не решая ни одной из стоящих перед страной задач»

– Я бы выделил как особую специфику тот факт, что эпидемия Covid-19 оказала на общество серьёзное влияние. На мой взгляд, по крайней мере, за чем следил я, некие сугубо кыргызские общинные традиционные пережитки в минуту такой слабости, в минуту такого испытания дали о себе знать. Думаю, даже самые большие фанаты не станут утверждать, что официальный Бишкек встретил эпидемию во всеоружии. Но как ни парадоксально, сыграли свою роль живучие традиции кыргызского общества: общинность, взаимопомощь, склонность поддерживать друг друга. Кто-то, может, назовёт это гражданской активностью. Я же назову это позитивными пережитками традиционных укладов. По ходу, появились новые люди, появились новые молодые лица, которым население привыкло доверять. Естественно, ситуацией воспользовались те, кто побогаче. Они начали вкладывать определённые средства в поддержку слабых, а затем начался партийный обвал – формирование партий. Стало ясно, что кто-то очень неглупый использует ситуацию. И к моменту самих выборов сложилась не очень ординарная для традиционного кыргызстанского политикума ситуация. 

Что мы на данный момент времени видим? Расцветают новые партии. И пусть у каких-то из них есть будущее, а у каких-то нет, но факт: привлекаются новые молодые люди, появился запрос на новые лица. В итоге рисуется довольно любопытная картина: устоявшийся политикум, который выживал при всех президентах, при всех переворотах, на текущий день уже не очень соответствует требованию времени. 

– Да, становятся. Люди просто не умеют отвечать на новые вызовы. В отличие от Белоруссии, где отстроена реальная государственность, в Кыргызстане такого нет. У вас есть один политик О. Текебаев, по натуре своей 

харизматичный, вечный оппозиционер. И когда-то на него возлагались серьёзные надежды. Я не ставлю никаких оценок, не оцениваю его, но в своё время он был знаменем политического движения, задавал тон, ставил планку. А сейчас он уже устарел, его теснят новые люди. По сути, у вас идёт борьба старого с нарождающимся новым. Теперь несколько слов о действующем парламенте. Действующий Жогорку Кенеш, как я понимаю, усилиями предыдущего президента был превращён в идеально отлаженную под него машину. Но машина оказалась настолько отлаженная, что как только изменилась конъюнктура, данная машина легла под нового главу государства. Как я понимаю, ваш парламент не столько политичен, сколько в старом режиме решает межклановые, внутриструктурные проблемы. Реально политическим органом Жогорку Кенеш не назовёшь. В такой ситуации возникает вопрос: «Вот выборы. А сумеют ли они вообще что-то?». 

– Давайте так. Политическое поле в Кыргызстане на данный момент времени нельзя назвать устоявшимся хотя бы потому, что отлаженная политическая система мечется между двумя президентами: один создал её, а под второго всё легло. Уж лояльность в любом случае даже не двойная, а тройная. Ведь все хорошо понимают, что если придет вдруг какой-нибудь новый человек, то всё ляжет и под него. То есть существуют старые люди, и они не очень справляются. Да и расколы идут в вашей руководящей партии объективно. Да и ситуация с коронавирусом привела к тому, что, как уже сказано, появились новые молодые лица, и их теперь расхватывают. Я плохо знаю, скорее всего, позорно путаюсь в их названиях, но, по моим наблюдениям, ряд консервативных партий старается делать макияж за счёт молодых. И партийная палитра настолько широка, что как тут разобраться среднему избирателю, среднему чиновнику? Есть консервативно-патриотические партии, которые спекулируют на идеях этнического патриотизма. Есть партии социал-демократической направленности, стремящиеся ориентироваться на опыт европейских партий, они тянутся к демократическому социализму. Некоторые, разумеется, и я, склонны им симпатизировать, ориентируются на советское прошлое, взяв за пример ту же Белоруссию, где удалось сохранить лучшее. И есть, наконец, либералы, которые вновь предлагают идти европейским путём с упором на инициативу личности за счет сокращения социальных гарантий. Но если начистоту: возможен ли «чисто европейский путь» в конкретных условиях Кыргызстана? Я ранее в одном из интервью говорил, что один из специфических плюсов вашего общества – позитивная традиционность, которая даёт возможность реализации прямых демократических институтов. Рискну сказать: может, Кыргызстану попробовать советскую систему? Рискованно, да, но, во всяком случае, свое, а не «калька» с чужого, и ведь работало веками, и неплохо работало. Подытоживая, скажу: вероятно, в Жогорку Кенеш придут молодые лица, вероятно, яркие, но вряд ли они смогут говорить как представители нового поколения. Инерция затянет. Так что чего-то суперсудьбоносного я от этих выборов не жду. Хорошо уже то, что Кыргызстан не числится в списке очередников на переворот, в отличие от той же Молдовы. Вероятней всего, у вас появится в парламенте более-менее последовательная оппозиция, причём такая, которая будет наступать и не станет продаваться задёшево. Но это произойдёт потом, после выборов. 

– Оно и не может сделать выводы из недавней истории, так как действующее руководство является полным законченным порождением недавней истории. Оно связано своими собственными установками, форматами внутренних отношений во власти, пониманием задач, стоящих перед страной, оно изрядно в общем-то оторвалось от народных масс. Время вашего руководства уходит. И от того, что поменялся лидер, по сути, в стране ничего не изменилось. Господин Сооронбай Жээнбеков может держать ситуацию в ручном режиме даже меньше, чем его предшественник. Тот был жёсткий, иногда до жестокости. А этот, конечно, решительный, но не совсем. Такого, когда человек полностью растворяется во власти, понимая это как служение государству, просто нет. В этом смысле ваша проправительственная партия сделает все ошибки, которые не может не сделать. При этом не могу сказать, что она проиграет выборы. Вопрос в цене данного выигрыша. Самое глупое будет сделано, если оппозицию выпрут из процесса. Понимаете, пришло время делиться или как минимум допускать новых людей. 

– Да, но с той разницей, что там рука была жёстче и твёрже. 

– Думаю, в Кыргызстане радикальные выступления возможны всегда. Но они не приобретут масштабного характера ещё и потому, что на данный момент отсутствует заинтересованность со стороны внешних сил. Будут, скорее всего, отдельные вспышки, но не серьёзная радикализация. 

– Он стабилизировал ситуацию и перестал быть марионеткой. Также удалось упрочить консенсус в элитах. Но нельзя говорить, что господин Сооронбай Жээнбеков укрепил или переформатировал государственность. Он руководит Кыргызстаном, не решая ни одной из стоящих перед страной задач. Латает дырки, на что-то не обращает внимания, гасит сложности в элитах мелкими частичными уступками, применяет технологии, а что-то откладывает в долгий ящик. Возможно, это не так плохо, но не для такой страны, как Кыргызстан, потому что у вашей страны колоссально много проблем! Не знаю, наверное, чтобы решить эти проблемы, надо быть гением. Может быть, ошибка господина Сооронбая Жээнбекова в том, что он делает слишком большую ставку на личную власть? А может быть, ошибка заключается в нежелании делиться полномочиями хотя бы формально. В завершении беседы не могу сказать, что Кыргызстан подходит к выборам в лучшем из возможных состояний. Но хорошо хотя бы то, что не в худшем. Естественный позитив: подросла активная, неглупая молодежь, не скупленная на корню «зарубежными центрами», как на Украине, и это тоже хорошо. Однако ее силою вещей сейчас начнут раздёргивать по партиям, по лидерам, – и ее голос потеряется. И еще вопрос: вправе ли мы говорить о молодежи «в целом»? Едва ли. Молодёжь – это всё и ничего. Это просто поколенческий критерий, а ребята-то разные. Надо правильно говорить о молодых политиках с новым видением. И принципиально важно не отдать их на кормление и «воспитание» тем «зарубежным центрам», которые делают из молодых политиков фарфоровых болванчиков, мыслящих выхолощенными формулами, а не реальными интересами государства и населения. Вот, думаю, задача номер один для политиков старшего поколения, и надеюсь, они это понимают. Ну а в целом, думаю, предстоящие выборы не принесут серьезных изменений в политическую традицию, – а изменения необходимы. И если не будут приняты меры по улучшению ситуации, то года через три возможна радикализация.