Татьяна КИМ: «Стратегически наши государственные мужи мыслить не умеют…»

– Очень плохое. Налогоплательщики республики сегодня находятся на стадии выживания. Вообще экономика и бизнес в сложном положении. Страна у нас, будем говорить, малого и среднего бизнеса. Крупного бизнеса не только по мировым масштабам, но и по масштабам того же СНГ у нас практически нет. Те, что у нас считаются крупными предприятиями, в той же России  считались бы мелкими.

Основная масса народа занята в отраслях торговли и услуг. У нас доля услуг растет, уже больше 45%. То есть мы почти ничего не производим, но обеспечиваем некую оборачиваемость товара и капитала за счет среднего, мелкого и, так сказать, мельчайшего бизнеса.

– В каком-то смысле, да. Например, мировой экономический кризис 2008 года мы ощутили не так сильно. Как какие-то отдаленные раскаты грома. Потому что у нас не было, да и сейчас нет развитой финансовой системы.

Мы слабо интегрированы в мировую экономику, мало зависим от специализированных производственных связей, не завязаны в  технологические цепочки. Поэтому пережили легче. А вот после пандемии ситуация очень плохая, потому что потребительский рынок полностью упал. Часть людей истратила во время пандемии свои запасы. Те, кто немножко побогаче, процентов 10-15 населения, израсходовали не все свои деньги, но теперь они боятся их тратить…

– Именно. Кризис потребления. А это самое главное. В нашей структуре экономики, когда нет оборачиваемости товаров и денег, всё встает. У людей нет ни зарплаты, ни доходов… 

Мелкий бизнес разорился, буквально разорился – вот в прямом смысле этого слова. Трудно сказать, смогут ли они восстановиться. Многие, видимо, не смогут. Как дальше они будут, непонятно. Сейчас доедаются остатки прежних запасов. Что будет дальше, мне предсказать очень трудно. 

– Государству надо предпринять реальные усилия, чтобы дать какой-то толчок развитию малого, среднего и крупного бизнеса. Иначе будущее экономики просматривается очень плохо.

– Да, безусловно. Но стратегически наши государственные мужи мыслить не умеют. Если мы предоставим льготы предпринимателям, как в тех же России и Казахстане, то будут потери бюджета, говорят они. А если сегодня убьем свой бизнес, разве завтра не будет потерь бюджета? Понимаете?

Из 25 миллиардов сомов, уже полученных от международных организаций, часть израсходовали на зарплаты госслужащим, а другую часть – 120 или 140 миллионов долларов – положили в Национальный банк, в резерв. Это же полное безобразие. Как мы боролись с пандемией? Сколько средств потратил бизнес на период борьбы с пандемией? Помогали сотрудникам лечиться, покупали лекарства, оборудование, СИЗы. Делали обсервации за свой счет, дневные стационары за свой счет. И это помимо обязательных платежей…

И сейчас, вместо того чтобы предпринять какие-то энергичные меры, чтобы вытащить экономику из болота, в котором мы оказались, дать удочку в руки предпринимателей, которые кормят семьи, платят за коммунальные услуги, приобретают товары, кормят своих стариков и так далее, государство лишило их доходов и делает вид, что всё хорошо. Но всё очень плохо.  Результаты краткого  анализа, что фактически сделало правительство для бизнеса, по большому счету таковы: установили отсрочку подачи отчетов и уплаты налогов. А что такое отсрочка? Это если я, бухгалтер, например, не могла из-за режима ЧП, введенного правительством, два месяца выйти из дома, и мне отсрочили дату подачи отчетности и уплаты налогов, это не льгота, это техническая вещь, которая сама собой должна была быть сделана. Понимаете? А это преподносится как некое благо и чуть ли не льгота. Они не исключили уплату налогов, а только отсрочку предоставили за то время, когда я не работала. Понимаете? Это нехорошо и не мудро со стороны правительства. Да, в некоторых случаях можно идти на какие-то непопулярные меры, но только если они носят стратегический характер и через какое-то время принесут благо всем. А когда бесполезные вещи…

– Были, но насколько эффективные – другой вопрос. Смотрите. В начале пандемии, в апреле или мае, вышло распоряжение правительства, которым коммерческим банкам рекомендовали (правительство не может диктовать) отсрочить выплаты процентов по взятым ранее кредитам. Звучит прекрасно, правда ведь? Но давайте разберемся: по объективным форс-мажорным обстоятельствам правительство запретило бизнесу работать. С конца марта, весь апрель и почти весь май доходов не было. Коммерческие банки, в основном, отсрочили выплату по кредитам на срок от трех до шести месяцев. Но проценты за это время начислялись, и, если я брала кредит под 25%, у меня теперь набежало 33% и 35%. Понимаете? Мы опять ограбили бизнес, этим решением поддержали нашу финансовую, банковскую систему, что понятно. Но при этом страдают бизнес и граждане. Я уважаю банковскую систему, она нужна, это, так сказать, кровеносная система для экономики, но она ничего не производит, только оказывает услуги. Но реальный сектор, который нас кормит, создаёт и доставляет какие-то продукты питания, товары и так далее, это совсем другая сфера.

– Было кое-что. Допустим, правительство тем же распоряжением освободило от арендных платежей по государственным зданиям. Это, конечно, хорошо. Но у правительства немного площадей, которые они сдают бизнесу. В госзданиях, в основном, сидят госорганы. Для бизнеса это почти нейтральное решение. Но такую же вещь рекомендовали органам местного самоуправления в части нежилых помещений, принадлежащих муниципальным органам, айыл окмоту и так далее. Там уже гораздо больше помещений, которые реально снимает бизнес. Рекомендовали, но  никто предоставление такой льготы не проконтролировал. И местные органы  не последовали этой рекомендации. Получается, что работать бизнесу запретили, а арендную плату он платить должен. Многим мелким предприятиям, которые арендовали нежилые помещения, земельные участки, пришлось вносить арендную плату, и теперь они находятся на грани разорения…

– Да. Плюс учитывайте, что многие бизнесмены не стали увольнять, отправлять сотрудников в отпуска без содержания. Всё-таки основная масса бизнеса платила своим работникам, даже если они не работали. Кто-то платил полностью, кто-то частично…

– Да, чтобы часть коллектива не потерять и просто поддержать чисто по-человечески людей. И вообще, почему только бизнес должен был нести эту социальную нагрузку? А в это время государство за счёт помощи доноров увеличило резервы Нацбанка. Вы знаете, это, честно говоря,  чудовищно. 

Ну, хорошо, сейчас мы (как государство) эти деньги сэкономим. Но это минутная выгода. Даже не выгода, просто сегодня карман стал полнее, но завтра он снова станет худее, потому что половина бизнеса умрет. И в чём, спрашивается, смысл?

– Самое важное новшество – это работа по фискализации, которая ведется уже четвертый год, но фактически нормально только в последние полгода, а до этого, кроме разговоров, ничего не было. Потому что, по сути, фискализация налоговых процедур состоит из нескольких направлений – это введение электронных счетов-фактур, поэтапное. Сначала крупный бизнес, потом бизнес, который осуществляет экспортно-импортные операции, и затем мелкий бизнес. То есть предполагается охватить  этой системой все категории бизнеса. Это первое. Второе – это внедрение контрольно-кассовых машин, которое мы никак не можем довести. Третье – маркировка товаров. Вот такая система в целом принята и развивается в соответствии с требованиями ЕАЭС к нам как членам ЕАЭС. 

Процесс по электронным счетам-фактурам, надо сказать, идёт очень тяжело, программное обеспечение налоговой службы пока никак не соответствует реалиями, пока делаются только примитивные схематические вещи, которые охватывают только обычные операции. Такие частные случаи, как, скажем, возврат и уценка товаров, изменения курсовой разницы, не учитываются. То есть очень много нерешенных аспектов, которые создают для налогоплательщика много трудностей. Но если брать в целом, концептуально, к чему это должно привести? С годами, когда система наладится, она должна привести к тому, что контроль и мониторинг налогоплательщика будет переходить в дистанционный формат. И это важно. И на определённой стадии мы, даст Бог, разорвем личный контакт, при котором рождаются всякие неформальные схемы…

– Обходясь без него. То есть в налоговой службе будут сидеть аналитики, а инспектор будет появляться только в крайнем случае. 

– Да, совершенно верно. И только к явным нарушителям закона придут проверяющие, а все остальные будут мониториться на дистанционной основе. 

– Верно. Например, в России как устроено? Там Мишустин очень много сделал, он же сам, будем говорить, айтишник в значительной степени, поэтому очень много было сделано буквально за последние два-три года. Индивидуальный предприниматель, который ведёт бизнес, фактически вообще не отчитывается в налоговую службу, и налоги не платит, и отчеты не сдает. С каждой транзакции, которую он делает либо через свою карточку, либо через свой телефон, у него автоматически изымается процент в счет налогов и соцотчислений, и всё. Понимаете?

– Ничего ему не надо. Хорошо ему, хорошо государству. В идеале мы должны прийти к такой схеме примерно. Ну, конечно, для крупных предприятий схема будет чуть сложнее, бухучет всё равно надо вести. Но для индивидуальных предпринимателей, для очень мелкого бизнеса, тем более для однородного бизнеса последствия должны быть такими. Но это в идеале. А как это будет на самом деле, покажет время. 

– Да, практика покажет. Мы всеми силами будем помогать налоговой службе. Надо сказать, что мы по тем же электронным счетам-фактурам работаем с налоговой службой очень тесно и стараемся, чтобы все  мелкие нюансы живого бизнеса нашли отражение в программе, потому что они мелкие для концептуального обозрения, но крупные, сложные и даже непреодолимые при фактическом ведении учета. Допустим, если ты не можешь правильно оформить возврат товара, то что у тебя получится? А то, что в налоговой твои доходы будут отражаться выше, чем реальные. Товарные запасы будут показаны выше. И получается полная невозможность нормально вести бизнес. А без электронных счетов-фактур ты не можешь осуществить даже транзакцию. То есть пытаемся помогать, и я надеюсь, что в течение какого-то времени все эти мелкие вопросы будут всё-таки решены?

Налоговикам тоже трудно, вообще-то. Сегодня программистов, которые бы тянули такую лямку, не очень много. Вы знаете, что программисты – одна из самых высокооплачиваемых профессий, бизнес-аналитики и программисты. 

– Правильно, уровень оплаты не учитывает зарплату программистов на рынке труда. Поэтому никакие корифеи в налоговую службу не идут. Идут либо ребята со студенческой скамьи, либо уже вжившиеся в систему, привыкшие работать по старинке, по привычке. Либо люди, которым некуда уже деваться, предпенсионного возраста, которые не мыслят так, как надо. А в итоге получается, что качество программирования и программистов в  налоговой службе ниже по объективным причинам. Спасают только донорские, так сказать, специалисты, когда нанимаются специалисты более высокого уровня, и за счет доноров им  предлагается более-менее достойная зарплата. Это большая проблема.

– Так и есть. Программисты – это одна общая проблема. Для налоговой службы в особенности, потому что она на передовом рубеже для всех госорганов. Вторая большая проблема в самих сотрудниках службы. К сожалению, во всей налоговой службе людей, которые могут разработать техническое задание для программирования, может быть, один-два человека, не более, как это ни смешно или грустно. Максимум. 

– И даже они с большими недостатками. Специалистов, которые хорошо знают бизнес-процессы, могут их описать, правильно их, так сказать, разложить, не хватает. Потому что в программное обеспечение необходимо вложить даже не просто тот бизнес-процесс, который есть сейчас, а улучшенный бизнес-процесс. А основная масса, 99% сотрудников, даже сегодняшние реалии толком не знают. Когда начинаешь разговаривать, в одной налоговой вам такой ответ дадут, в другой налоговой – другой ответ, в центральном аппарате – третий. Потому что нет устоявшихся процессов, и люди, которые отвечают на вопросы, этот процесс до конца не продумывали. Они его не знают, а тем более не могут описать.  

Сегодняшний бизнес-процесс организован так, что часть его идёт наверху, часть идет в территориальных органах. В одной привыкли так, в другой привыкли эдак, они уже разные. 

– Совершенно верно. Но там, где сотрудник налоговой не знает, он додумывает. Понимаете? И получается, что людей, которые владеют процессами от «А» до «Я», буквально единицы. 

– Вот именно. В этом проблема. И очень сильно не хватает, так сказать, специалистов широкого профиля, специалистов-методологов. И если бы не помощь доноров, то, наверное, вообще было бы невозможно работать.