«Суды на мыло!» Приблизит ли изменение Конституции судебную реформу?

Ранее мы уже писали, что «успешное» проведение 10 января референдума по форме правления не столько прояснило, сколько ещё сильнее затуманило (чуть не написал «засмогило») перспективы, направления и темпы развития политической системы Кыргызстана, её функций и институтов…

Сегодня обсудим текущую ситуацию и «фронт работ» на таком важном направлении, как судебная реформа. Та самая, которой в разные годы занимались такие известные политики, как Аскар Акаев, Курманбек Бакиев, Роза Отунбаева, Алмазбек Атамбаев и Сооронбай Жээнбеков. И, разумеется, привлечённые ими (к работе, а не к ответственности) министры, судьи, депутаты и прочие эксперты…

Хорошо или плохо, что инициаторы и исполнители судебной реформы (президент, руководство судебной власти, профильного отдела аппарата президента, комитета парламента по судебно-правовым вопросам, правительства, в том числе Минюста и Минфина) все эти годы менялись (не только в лице, но и местами)? Наверное, в этом не было бы проблемы, если бы наши госмужи не считали своим «долгом» любую политику (кадровую, институциональную, финансовую и т.д.) строить не на преемственности и последовательности, а исходя из личных реформаторских амбиций, взглядов и предпочтений. Раз за разом начиная развитие и усовершенствование «с нуля» (чтобы не писать «назло предшественникам»).

Специалисты, при общении «без протокола», сокрушаются, что такой «корчующий» подход к судебной реформе способствовал потере институциональной памяти по вопросам о направлении, содержании и динамике проводимых реформ. Впрочем, такая же картина и на других направлениях. У нас, вообще, что ни смена власти, так прерывание и переформатирование любых предшествующих программ, реформ, законов и… конституций (не обессудьте, что пишу во множественном числе). «Новая метла по-новому метёт, а как сломается – под лавкой валяется», сказали бы любители народных пословиц и поговорок…

А пока политики-преемники доказывают политикам-предшественникам, что им по силам, как в гимне, разрушить «до основанья, а затем…», последовательного, комплексного подхода к реформированию системы правосудия как не было, так и нет. Хотите пример? Запросто. В 2009 году принят Закон «О присяжных заседателях в судах Кыргызской Республики». И как же вы думаете, когда он вступит (не вступил, не спешите) в силу? В 2025 году, если эту дату не отодвинут ещё несколько раз. О какой последовательности реформы можно говорить, если между принятием закона и переходом к его реализации на практике должно пройти не менее 16 лет?

Чтобы читателю было понятнее, как работает «перезагрузка» Конституции и вытекающих реформ, обратимся к хронологии. В середине 2010 года в Кыргызстане через референдум поменяли Основной Закон. Для «распаковки» заложенных в нем положений в части, касающейся системы правосудия, в августе 2012 года указом главы государства образован совет по судебной реформе при президенте. Позже утверждён его состав и план действий по реформированию судебной системы. Несколько рабочих групп занялись разработкой проектов новых кодексов и законов. Которые были приняты Жогорку Кенешем в 2017 году с неким графиком вступления их в силу. Летом того же года начали действовать новые Гражданско-процессуальный и Административно-процессуальный кодексы, а основная часть пакета НПА (Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно исполнительный и ещё несколько кодексов и законов) вступила в силу с 1 января 2019 года. Включая знаменитые «наплевательские» штрафы. Плюс начавшееся почти сразу изменение и смягчение едва вступивших в действие кодексов и законов с учётом скандальных ситуаций при их реализации на практике. Несложно заметить, что между принятием новой Конституции и реализацией заложенных в ней судебно-правовых идей незаметно прошло девять(!) лет. А до некоторых «деталей» мы добрались только в прошлом году. Таковы факты…

Исходя из такого судебно-реформенного опыта, получаем следующую картину. Если в 2021 году в Кыргызстане существенно поменяется Конституция, то вытекающие из неё кодексы, законы и подзаконные акты будут переписаны и вступят в действие намного позже. Кстати, вам сейчас сколько? А сколько будет в 2030 году? Готовы подождать ещё десятилетие, пока юристы и депутаты перепишут и примут два вагона законов «с нуля» до 90-100%? А там, глядишь, снова отменим Конституцию, и ещё раз по кругу. А куда спешить, у нас же вечность в запасе…

Конечно, можно тешить себя надеждой, что нынешние руководители осуществят полный цикл судебной реформы быстрее, чем их предшественники. Но ведь практика свидетельствует об обратном. Напомню, что тот же закон о присяжных принят ещё при Бакиеве. С тех пор на «седьмом этаже» отработали сроки Отунбаева, Атамбаев, Жээнбеков и пришёл Жапаров. И где, спрашивается, присяжные? «Погулять вышли». А за время их отсутствия в стране пять президентов поменялось. Вот вам не виртуально-теоретический, а реально-практический темп реформирования системы правосудия…

Разум и логика подсказывают, что систему управления вполне можно реформировать шаг за шагом. Последовательно улучшая и совершенствуя имеющиеся институты, не разрушая их до фундамента и не возводя заново. Понятно, что для политической традиции Кыргызстана это недостаточно «революционный», чересчур умеренный подход. Потому что у нас больше доверяют порывам и эмоциям, чем статистике и анализу. Потому что работать над доводкой деталей менее увлекательно, чем опрокидывать механизм «оптом», без разбора. Оттого и живём, как герои фильма «День сурка». Вечно «просыпаясь» на одном и том же кадре, который только называется по-разному – 24 марта, 7 апреля, 5 октября…

Возвращаясь к вопросу о системе правосудия, которая, без сомнений, заслужила большую часть критики в свой адрес, можно и нужно признать назревшую потребность в её реформировании. Но его не обязательно (и нежелательно) начинать заново. Гораздо логичнее доработать, «довести до ума» существующие институты, нормативные акты и процессы. Тем более что уже накоплен опыт, позволяющий оценить их слабые и сильные (которые тоже есть) стороны. Зачем изобретать велосипед заново, если есть возможность поменять на нём руль/седло/колесо/подшипник и т.д.? Не говоря о том, что признать выкинутыми на ветер миллиарды, вложенные в судебно-правовую реформу за целое десятилетие, было бы, как минимум, обидно. Не зря же гласит пословица: «Битке єчєшїп, кєйнєгїдї отко ыргытпа» («Не бросай рубашку/платье в костёр «назло» вшам»)…

Что же касается тем, которые требуют внимания в судебно-правовой сфере, то в краткий перечень, пожалуй, должны войти следующие задачи.

Разделить понятие «судья местного суда» на термины «судья суда первой инстанции» и «судья суда апелляционной инстанции». Потому что уровень требований по части опыта, компетенции, разница в функциях и ответственность за выносимые акты у тех и других, как минимум, не одинаковая. Для апелляционной инстанции требования к кандидатам в судьи очевидно должны быть выше, чем к кандидатам на должности судей районного или административного суда. Кроме того, это сделало бы кадровый отбор и карьерный рост в системе правосудия более единообразным и осмысленным. А то при нынешней системе, где разницы между кандидатами в эти инстанции не проводится, есть вероятность, что менее квалифицированный судья будет отменять решение, вынесенное более опытным и компетентным. Не то чтобы абсурд, но логики маловато…

Снизить влияние президента и чиновников его аппарата на процесс отбора и назначения судей. Сейчас кандидата в судьи, который успешно прошёл компьютерное тестирование, а также собеседование в совете по отбору судей, рекомендуют к назначению на должность указом президента. Однако глава государства вправе вернуть материалы по предложенной кандидатуре «мотивированным решением». На практике это означает, что любого кандидата могут «забраковать», даже не объяснив причину. Например, если конкретных претензий не имеется, то в качестве «мотива» для отказа чиновники из аппарата президента, как правило, указывают «отсутствие волевых качеств». Интересно, в каких «единицах» волевые качества кандидатов в судьи измерял экс-завотделом по судебной реформе и законности, скандально известный Манас Арабаев, который после увольнения с этой должности проходит обвиняемым по уголовному делу о рейдерском захвате имущества иностранного инвестора? Может, надо вернуться к порядку, который действовал до 2006 года, когда для отклонения президентом кандидата в судьи требовались не аморфные формулировки, выдуманные чиновниками президентской администрации, а аргументированные основания? А в идеале стоило бы установить в законе требование, чтобы назначение и освобождение судей всех инстанций президент мог проводить лишь с согласия Жогорку Кенеша. Чтобы служители Фемиды не зависели от «седьмого этажа» и не выносили приговоры и решения «по звонку» сверху…

Пересмотреть норму закона, допускающую, чтобы на пост члена Верховного суда претендовало лицо, вообще не имеющее стажа работы судьёй(!), если есть десять лет юридического стажа. А то выходит, что для допуска в состав суда высшей инстанции достаточно несколько лет числиться юристом частной фирмы или специалистом юротдела. Отличные условия для внедрения в Верховный суд «парашютистов», то есть случайных людей…

Продолжить внедрение таких новшеств, как автоматизированное распределение дел, проведение открытых судебных заседаний, публикация судебных актов на сайте в Интернете, закрепление законом права участников процесса вести видеосъёмку заседаний без разрешения суда (сейчас, по умолчанию, разрешено вести только аудиозапись) и другие меры, направленные на обеспечение открытости и прозрачности.

Внедрить систему анализа и регулирования судебной нагрузки с учётом специфики и сложности для того, чтобы фактический объём работы распределялся между судьями равномерно.

По итогам периода, прошедшего с момента введения в действие новых кодексов, провести функциональный анализ деятельности и взаимодействия судебной системы, органов прокуратуры, следствия, адвокатуры, экспертных учреждений с выработкой рекомендаций и определением концептуальных целей и задач.

Повышать уровень информированности граждан о правилах, процедурах и нормах, касающихся деятельности судебной системы. В том числе через развитие пресс-служб, Интернет-сайтов, внедрения открытых баз данных, освещения судебных заседаний и т.д.

Причём осуществить эти мероприятия можно безо всяких референдумов. Во всяком случае, прямо сейчас в сфере правосудия сложно найти вопрос, который нельзя было бы решить, не переписывая заново Конституцию и несколько десятков прямо вытекающих из неё кодексов и законов. Если, конечно, не ставится революционная цель «изменения ради изменений»…