ГлавнаяНовостиГазетаRSS

Информационно-аналитический портал «PR.kg»
29 марта 2024, 20:20

← вчерасегодня ↓

интернет газета интим знакомств
911 (591)
910 (590)
909 (589)
908 (588)
907 (587)
906 (586)
905 (585)
904 (584)
903 (583)
902 (582)
Архив ↓
смотреть материалы номера:
Опубликовано в 15:40
Раздел: Политика

Зеэв ХАНИН: «США в начале «арабской весны», приняли решение не выступать в качестве активного субъекта в сирийском конфликте»

Интервью с профессором политологии Университетов Бар-Илан и Ариэль (Израиль), экспертом московского Института изучения Ближнего Востока Зеэвом ХАНИНЫМ.

– Г-н Ханин, как сирийская проблематика сгруппировала страны региона?

– В целом радикально нового ничего не происходит. Надо исходить из того, что в Сирии действует друг против друга ряд военно-политических субъектов: коалиция правительства Асада – «Хезболла» – Иран, «прозападная умеренная» и различные фракции «радикально исламистской оппозиции» и ИГИЛ. Плюс к этому добавляется ещё движение меньшинств, поддерживающее то одну, то другую сторону, прежде всего курды, шииты, христиане, отчасти друзы. У каждого из них существуют свои внешние патроны. Катар и Саудовская Аравия – с одной стороны и Турция – с другой покровительствуют различным фракциям исламских радикалов. Кроме того, Турция поддерживает местных туркоманов. Патронами «умеренной оппозиции» (включая «умеренных исламистов») являются США и Евросоюз. Разумеется, мы не забываем Россию, которая является патроном для Б. Асада. Таким образом, у каждой из сторон имеется свой покровитель среди великих держав и среди государств региона. Что же касается перегруппировки сил, то она происходит на внутренней арене, а не среди субъектов поддержки. Таким образом, несмотря на те или иные временные коалиции, по большому счету никаких изменений по сравнению с тем, что было два-три года назад, не произошло. А происходит лишь временное соприкосновение между теми или иными внешними субъектами, как, например, Турция и Россия, между которыми произошел конфликт. Но это вовсе не означает, что союзники России или противники Турции поменялись местами. Просто на определённом этапе было принято решение приостановить конфликт. Израиль странным образом является чужим на этом празднике. У Иерусалима есть договорённости с Москвой по поводу распределения сфер влияния, но это не значит, что Иерусалим принимает версию Москвы в отношении статуса режима Б. Асада. Очевидно, что клубок конфликта, в котором участвуют режим Асада, его союзники – Иран и южноливанская «Хезболла», силы самообороны курдов и иных местных неарабских и немусульманских меньшинств, и широкий спектр исламистских группировок – от умеренных до радикальных, к которым подключился еще и ИГИЛ, израильтянами воспринимается как внутреннее дело соседней страны...

...Причём, так и не подписавшей с Израилем мирного договора и являющейся базой, транзитом и спонсором ряда действующих против Израиля террористических организаций. Что, в свою очередь, позволяет Израилю держаться максимально в стороне от этого конфликта, и до тех пор, пока ситуация не угрожает непосредственно его границам, ограничиваясь раздачей гуманитарной помощи (включая лечение раненых в израильских больницах). А также, если верить сообщениям зарубежных СМИ, ликвидацией караванов вооружений, пересылаемых, вопреки всем международным нормам, из и посредством Сирии «Хезболле» и прочим покровительствуемым Ираном радикальным исламским группировкам, что способно нанести ущерб выстроенному Израилем механизму сдерживания этих террористических структур.

– Вы отметили, что между Россией и Турцией происходит налаживание межгосударственных отношений по определённым точкам. В чём они заключаются?

– Это сотрудничество в контексте сирийского конфликта. Здесь Россия и Турция решили избегать возможных столкновений, как это произошло в тот момент, когда турецкая сторона сбила российский истребитель. Пока не очевидно, что РФ и Анкара договорились по поводу перспектив развития ситуации в Сирии. Россия не принимает турецкую версию о том, что Б. Асад должен уйти, равно как и Турция не готова согласиться с российской версией о том, что турецко-сирийская граница должна быть запечатана для поставки людских резервов и вооружений исламистским группировкам, которые пользуются патронажем Турции. Что же касается достижения соглашения, то вновь стали говорить о «Южном потоке», восстановлении туристической сферы, возвращении турецких сельхозпродуктов на российские рынки. Похоже на то, что возвращение братских отношений не произойдёт в краткосрочной перспективе. На сегодняшний день «холодная война» пока сменилась «холодным миром». Но это далеко от того, что было в начале сирийского кризиса.

– А как выглядит позиция США на фоне событий, разворачивающихся вокруг Сирии сегодня?

– США в начале «арабской весны», которая во многом была спровоцирована «перезагрузкой», объявленной Белым домом в отношении арабо-исламского мира, приняли решение не выступать в качестве активного субъекта в сирийском конфликте. И концепция была сформулирована так: контролировать кризис в Сирии без контроля Сирии. То есть прямого американского присутствия там не предполагалось, за исключением операций американских ВВС против «Исламского Государства», поставок вооружений той части оппозиции, с которой Запад готов сотрудничать. То есть это исламисты, с которыми можно разговаривать в рамках Панамериканской концепции о перезагрузке отношений с арабо-исламским миром, включая умеренные исламские движения наподобие «Братьев мусульман». Пока на данном этапе никаких радикальных изменений не предвидится. Я рискну сделать прогноз, что радикальных изменений, по крайней мере на первом этапе, не намечается – вне зависимости от того, кто станет президентом США – Хиллари Клинтон или Дональд Трамп.

– В одном из интервью президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский говорил, что никакой умеренной исламистской оппозиции в Сирии нет. Но там есть «Джебхат Ан Нусра», «Аль Каида», «Исламское Государство». То есть, по сути, США и их европейские союзники сотрудничают с перечисленными террористическими группировками…

– Там есть то, что называется антиасадовский объединённый фронт, в котором на первом этапе предпринималась попытка доминирования прозападных либеральных групп. Но они очень быстро остались за бортом, как и везде в странах, охваченных так называемой «арабской весной». По сути дела, инициатива исходила из этих прозападных или квази-прозападных кругов, которые предлагали некую проевропейскую альтернативу. Но этот верхний тонкий и непрочный слой был смыт исламистской волной, и мы все это прекрасно понимаем и видим. На сегодняшний день эта умеренная, назовём её так, антиасадовская оппозиция включает в себя остатки светских кругов, по крайней мере на уровне символического присутствия и исламистов. В этом смысле Евгений Сатановский прав, что по меркам пяти-семилетней давности умеренных исламистов там нет. Но в тот момент, когда там активизировались наследники «Аль Каиды» и прочие течения радикальных салафитов, а потом «Исламское Государство», то те же ХАМАС, «Хезболла», «Братья мусульмане» стали выглядеть на их фоне существенно более умеренными. Поэтому в данном случае выбор у Запада лежит не между «хорошим» и «плохим», а между «абсолютным злом» и таким злом, которое можно ввести, с их точки зрения, в какие-то рамки. В Иерусалиме подобная теория принимается с большим скепсисом. К счастью, Израиль всё это не касается до тех пор, пока развитие событий не приблизится к его госграницам.

– В каком состоянии находятся ХАМАС и «Хезболла»?

– «Хезболла» полностью погрязла в сирийских делах, потеряв от четверти до почти трети своего состава. Некоторые израильские эксперты полагали, что «Хезболла» выйдет из этой войны обновлённой, приобретя дополнительный военный опыт, но совершенно не очевидно, что активы «Хезболлы» по завершении конфликта станут более солидными, чем до начала. На сегодняшний день «Хезболла» не в состоянии открыть еще один фронт – против Израиля, так как это для неё будет полной катастрофой. Недовольство «Хезболлой» сегодня высказывают не только ливанские христиане и сунниты, но и некоторые круги шиитов. На текущий момент она оказалась в некоем военно-политическом капкане, и в этом смысле в краткосрочной перспективе данная организация не представляет угрозы для Израиля. «Хезболла» станет представлять угрозу, если к моменту завершения кризиса в Сирии выясниться, что она сумела сохранить свою военную инфраструктуру, и вероятность ее нового конфликта с Израилем возрастет. С другой стороны, группировке шиитских радикалов надо будет отвечать на вопрос, зачем она использовала ливанские ресурсы для ведения войны в Сирии, которая для самого Ливана была контрпродуктивной. Если «Хезболла» начнёт испытывать давление внутри Ливана со стороны политических сил, которые по возможности захотят её вытолкнуть с политической арены, тогда у группировки может не быть иного выхода, кроме как спровоцировать очередной виток конфликта с Израилем.

Но данный конфликт будет иметь смысл для «Хезболлы» только в том случае, если Израиль будет придерживаться прежней «доктрины сдерживания», то есть займёт оборонительную позицию, односторонне ограничив сферу активности ЦАХАЛ вооруженными шиитскими анклавами Южного Ливана – как это случилось во время Второй ливанской войны 2006 года. Следует отметить, что в Израиле сейчас происходят подвижки и на государственном уровне с приходом на должность министра обороны Авигдора Либермана. Эту же позицию готов принять и премьер-министр Нетаньяху, а именно, что следующая война станет не войной с боевым крылом «Хезболлы», но это будет война с государством Ливан как «режимом – покровителем террора» и как сувереном, отвечающим за все, то происходит на его территории. В этом случае перспективы сохранения Ливана на политической карте будут амбивалентными. Так, руководству «Хезболлы» надо будет три раза подумать, прежде чем начинать конфликт с Израилем. Но, повторюсь, на этом этапе, мы не видим «Хезболлу» в качестве вызова для безопасности Израиля.

Что же касается ХАМАС, то здесь история примерно такая же. ХАМАС на текущий момент находится в жёсткой оборонительной ситуации. Он время от времени позволял себе заявлять о своём присутствии, провоцируя спорадические обстрелы, либо не препятствуя тому, чтобы эти вылазки делали группировки, конкурирующие с ХАМАС. События последних недель и месяцев показали, что он остаётся непримиримым врагом, и вряд ли в среднесрочной перспективе ХАМАС хоть в каком-то виде станет партнёром, даже на том уровне, как это происходит с Палестинской автономией. Учитывая, что на данном этапе на юге, то есть в Египте, находится режим, который относится к

ХАМАС, крайне негативно, Израиль является единственным фактором, обеспечивающим пристойный (по крайней мере, несравнимо лучший, чем, например, в Ливии и Сирии) уровень жизни в Газе, как бы странно это ни казалось. Израиль продолжает поставлять в Сектор Газа денежную наличность, воду, гуманитарную помощь, медикаменты. При этом заявлено, если следующий виток конфликта будет спровоцирован ХАМАС или кем-то, кто находится на территории Сектора Газа, то данное столкновение станет для ХАМАС последним. В этом смысле, если мы говорим о перспективе на ближайший год-полтора, а дальше на Ближнем Востоке трудно заглядывать, то реальной угрозы, исходящей от ХАМАС и «Хезболлы», не прогнозируется.

– 8 ноября 2016 года в США состоятся 58-е выборы президента. От Демократической партии на этот пост претендует экс-госсекретарь Хиллари Клинтон. Республиканскую партию представляет миллиардер Дональд Трамп. Кто из озвученных кандидатов имеет больше шансов в марафоне за президентское кресло?

– На этот вопрос совершенно невозможно ответить, потому что разница между кандидатами по всем опросам общественного мнения не выходит за рамки статистической ошибки. Оба кандидата, по мнению экспертов, делают всё для того, чтобы выиграл противник, совершая все возможные и невозможные ошибки. В ситуации, когда кандидаты идут ноздря в ноздрю, имидж, формируемый в ходе теледебатов, может повлиять на избирателей и станет достаточным для победы в «шатающихся штатах». Для американской политической модели это важно, например, во Флориде или Огайо, либо в некоторых других штатах. Конечно, это не ответ на вопрос, но лучше ответа сегодня просто дать нельзя.

– Недавно скончался бывший президент Израиля Шимон Перес, чья политическая карьера длилась более семидесяти лет. Какой была эпоха экс-главы израильского государства?

– Шимон Перес был свидетелем и активным участником нескольких эпох. От времён почти безраздельного доминирования умеренно-социалистической Партии труда (Авода) и её предшественницы МАПАЙ первых десятилетий истории Израиля – до сложных политических интриг и комбинаций эпохи «двухблокового» противостояния времён конкуренции левоцентристской Аводы и правоцентристского Ликуда. И от роли «кризисного менеджера» при Бен-Гурионе – до ближайшего партнёра А. Шарона в его экспериментах по созданию новой «партии власти». Да и сам эволюционировал от прежнего «ястреба» МАПАЙ к роли «голубя мира» Аводы. Кем он запомнится потомкам? Одним из создателей высокоэффективного израильского ВПК и «отцом» национальной ядерной программы? Или человеком, который «продавил» вопреки всем прежним пониманиям (и, как показали дальнейшие события, весьма обоснованным) через команду Рабина идею «мирного процесса» с палестинскими арабами? Вопрос к историкам.  

Беседовал Эрик ИСРАИЛОВ

6 октября 2016 г.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ НОМЕРА
eXTReMe Tracker
© Информационно-аналитический портал «PR.kg», 2024 г.
Редакция не несет ответственности за достоверность информации, опубликованной в рекламных объявлениях.
При полном или частичном использовании материалов сайта в сети Интернет и СМИ ссылка на сайт «www.pr.kg» обязательна.
По вопросам размещения рекламы и рекламного сотрудничество обращаться:
Телефоны редакции: (312) 34-34-11, 34-34-27
Администратор сайта: (312) 39-20-02
Факс: (312) 34-34-75
Электронная почта: or@pr.kg